И со своими подростковыми, а после и с юношескими проблемами я всегда шел не к отцу и, тем более, не к Лидии Дмитриевне, мачехе (она же «Эта», она же «Лидка», она же «Дмитревна»), а к Сэнсэю.
– Да, Артур! – определился абонент у Владимира Александровича.
— Добрый вечер, Сэнсэй! — по-ребячески радостно выпалил я. — Я только что прилетел. Вы во Дворце?
В ходе тренировочного сезона -- с сентября по май – наши секции арендовали спортивные залы окрестных школ, но летом доступ туда был нам закрыт, и занятия переносились в помещение окружного Дворца Творчества Детей и Молодежи. С утра до вечера его полуподвал был в полном нашем распоряжении. Здесь даже татами было постелено, о чем в универсальных школьных залах, увы, приходилось только мечтать. Правда, мягкое, как мы его называли, «дзюдоистское» – но всяко лучше, чем никакого!
– Да, но через два часа убегаю, – последовал тем временем ответ на мой вопрос. – Ты вот прилетел, а я как раз улетаю. Как твое здоровье?
– О нем и хочу переговорить. Дождетесь меня? Я возьму такси – через час буду!
– Два часа я еще здесь, – повторил Сэнсэй. – Подъезжай.
– Постараюсь как можно быстрее! – заверил я.
Увы, «быстрее» не вышло. Сперва пришлось добрую четверть часа ждать начала выдачи багажа, потом мой баул выехал на ленту одним из последних, когда я уже почти решил, что его таки забыли в Баку. В довершение всего взятое мной на последние деньги такси застряло в невесть откуда взявшейся в субботу вечером на МКАДе пробке. В результате на высокое крыльцо Дворца я взлетел лишь минут за двадцать до обозначенного Сэнсэем крайнего срока. Разувшись (рука машинально попыталась засунуть снятые кроссовки за воображаемый пояс) и, как положено, поклонившись на входе, я бегом пронесся через зал. Кивнул на ходу Пашке Иванову, проводившему занятие с пятью-шестью синими и зелеными поясами, постучал в дверь тренерской и, не дожидаясь ответа, распахнул ее и шагнул через порог.
Владимир Александрович сидел за столом и что-то писал в толстом потрепанном журнале. Приблизившись, я замер, уронил на пол кроссовки, опустил туда же баул и приветствовал Сэнсэя поклоном-рэй. Оставив записи и поднявшись, тренер ответил на него и протянул мне руку:
– Рад тебя видеть, Артур.
– Здравствуйте, Сэнсэй, – я пожал его гигантскую ладонь. – Прошу прощения за задержку…
– Присаживайся, – кивнул мне Владимир Александрович на стул у стены. – И давай без долгих предисловий: времени у меня совсем мало: в полночь самолет, а мне еще за представителем спорткомитета нужно по дороге заскочить. Прежде всего: как голова?