Клавдия Семеновна зыркнула на экран телевизора, но тут же снова вернула всё внимание нам с моим новым должником. Зло проводила меня взглядом и всё же решила уточнить:
— А вы, Роман, как здесь оказались?
— Просочился между выяснением отношений главных героев и поцелуем! — успокоил я её.
Клавдия Семеновна поджала губы и прищурила глаза, силясь угадать: лгу или и правда просочился. Но решив махнуть на это дело рукой, снова взглянула на постанывающего Алёшеньку.
— Молодому человеку бы помощь какую… — всё не могла угомониться сердобольная мадам.
Впрочем, её сердобольности хватило исключительно на дельный совет, но реально что-то сделать — нет.
— В ритуальном бюро ему помощь окажут, если сейчас не испарится.
Тщедушный был категорически против такого развития событий и даже не прогундосив чего-то вроде “Спасибо! До свидания”, вылетел из магазина, продолжая зажимать рукой нос. Вот и правильно. Надоел он мне.
— Не отвлекайтесь, Клавдия Семёновна, — сказал я, глядя, как Алёшенька пересекает улицу, воровато оглядываясь, и исчезает в узком переулке. — Там сейчас такой важный момент будет.
— А вы откуда..? — недоверчиво попыталась полюбопытствовать продавщица.
— Знаю, Клавдия Семёновна. Знаю!
Ладно. Должником обзавёлся. Семеновну успокоил. Я молодец. Я лучше всех.
Осталось только разобраться с тем, что говорить Соне. Эх, рановато она открыла силу. Ещё могла бы и так как-то… Да ещё Ильмарион. Будем надеяться, что он не вычислил её. Но на всякий случай лучше всё же навести тут нужный порядок и вернуть всё на место. Иначе кто его знает, что может случиться.
— Так что за момент? — нетерпеливо полюбопытствовала Семеновна, снова угнездившись на стульчике.
— Переломный! — вздохнул я и побрёл на второй этаж.
Ну что же, теперь будем объяснять и придумывать на ходу правдоподобную душещипательную ложь. И тут же улыбка сама наползла на лицо. Вот! Это я умею лучше всего.
Ещё бы врать кому другому, а не Соне!
Фиалка
Ощущение реальности медленными толчками расползалось по ноющему от боли телу. Каждый сантиметр воспалённой кожи горел, словно от ожогов. Я судорожно втянула в себя воздух. В нос ударил смутно знакомый запах хвои и гари. Голова раскалывалась, сердце бешено колотилось о грудную клетку. А ещё страшно хотелось пить. Шершавый язык прилип к нёбу. Сейчас бы хоть глоточек воды…
Сон. Это был просто дурной сон. Кошмар, в котором ожили мои детские страхи грозы и огня. Я попросту отключилась у бабули в спальне от нахлынувших воспоминаний. Ничего не произошло. Но тогда почему гнев все ещё сжимал меня в своих огненных тисках? Почему внутри всё клокотало, бушевало и трепетало? Перед глазами замелькали обрывки «воспоминаний». Гром и молнии, Лёша, молящий о прощении, ожившие ветви адского плюща, огонь и… Роман в языках пламени. Внутри всё сжалось. Губы предательски загорелись, а по коже прокатилось ощущение сильных рук, сжимавших меня в своих крепких обжигающих объятиях. Я будто до сих пор чувствовала его присутствие. Чёрт возьми, да что со мной такое?! Что за странная игра воображения?!