Сиятельная Эрвианна понимала, что едва сломает печать и развернёт лист, обратного пути не будет ни для кого. Ни для неё, ни для матери, ни для тех, кто плёл пропитанные ядом измены сети за спиной короля. Всем сердцем она желала, чтобы Вистер запутался в них. Всем существом стремилась к этому. И в то же время боялась. Боялась, что не справится…
Она резко поставила кубок на стол — вино, что оставалось в нём, колыхнулось, выплеснулось, оставив кроваво-красные разводы на столе.
Эрри резко выдохнула и развернула письмо, даже не зная, что хотела бы в нём увидеть.
Поговори со мной наедине,
В лучах заката и тенях безличья.
Станцуй со мной на тонком острие,
Склони колени перед истинным величьем.
Лист тонкой бумаги с тиснением герцогской печати выпал из рук Эрри.
Песня.
Это была песня, которую отец пел ей, когда учил танцевать сарву. Четыре коротких строчки. Даже без подписи или слов приветствия.
Валения рискнула посетить дочь, когда уже сгустились за окном сумерки, а дворец зажил другой, ночной, тайной жизнью.
Эрвианна де Байе сидела на том же месте, где её оставила мать, и мурлыкала под нос мелодию сарвы. Глаза её опухли от слёз, а свет единственной свечи отражался в застывшем взгляде, как отпечаток безумия.
Валения де Саменти едва слышно подошла к дочери и села рядом. Протянула руку, чтобы поправить выбившуюся прядь волос, но Эрри отпрянула, словно боялась заразиться от матери неизлечимой болезнью.
— Не прикасайся ко мне.
Валения безвольно опустила руку.
— Ты должна меня выслушать, Эрри…
— Я ничего тебе не должна.
Валения закрыла лицо руками, но тут же опустила их и наткнулась взглядом на письмо своего покойного мужа.
— Позволишь..?
Эрвианна сделала знак рукой, словно говоря: «Делай, что хочешь!», и герцогиня Саменти подняла лист бумаги, быстро пробегая по строчкам. Потом ещё раз. И ещё.
После резко встала и задвинула засов на двери. Достала песок времени из-за пояса и высыпала его на бумагу. Но даже глядя на мужа, быстро и ровно выводящего буквы на листе, не увидела ничего, что объяснило бы его послание дочери. Ни намека. Ни одной лишней буквы. Только строчки из песни, что уже и забыта давно.
— Ничего не понимаю… — пробормотала растерянно Валения, стряхнув утративший цвет песок в пустой и холодный камин. — Я не понимаю…
— Объяснить? — вскочила Эрри. — Тебе объяснить, что ты затеяла игру, которая погубит нас всех?! Всех! И опиралась ты на бумаги, которые писал человек, погибший задолго до того, как нынешний король надел на голову венец.
Валения упрямо мотнула головой.
— Это должно что-то значить…