Я сделала шаг вперёд. И зря. Потому как в этот момент над столиком, казалось, взорвалась звезда, ослепив меня голубым светом.
— Ты всё же не выдержал нашей разлуки? Или совесть замучила? — спросил голубой силуэт.
— Подумал и решил дать тебе шанс, Кэтрина.
— Правда? Как мило с твоей стороны. Но я не просила тебя. Меня вполне устраивало положение узницы кольца. Есть время подумать о вечном. К тому же именно ты меня туда поселил. Или я что-то путаю?
— Я не спрашивал тебя.
С этими словами некромант стал читать другое заклинание.
Тьма снова осмелела. Поднялась, захлестнула душу и буквально втиснула её в маленькое тельце, что лежало под водой.
Стало так темно, что казалось — даже дышала я сгустками тьмы. Хотя у меня были сомнения насчёт того, дышала ли я вообще.
Всё изменилось в мгновение ока.
Снова вернулись краски. Звуки. Запахи. Комната снова стала той, что была до ритуала.
Рикар буквально выхватил ребёнка из воды и уложил на постель.
— Давай. Ты сильная девочка, — уговаривал он малышку, положив ладони с длинными тонкими пальцами на тельце.
И правда, мгновение спустя малышка закашлялась, а после и слабо, но уверенно запищала.
Мать, до этого боявшаяся даже пошевелиться, словно вынырнула из-под воды, судорожно вдохнула и разрыдалась, беря ребёнка на руки.
Никогда её такой не видела. Слова благодарности перемежались всхлипами. Руки дрожали, прижимая ребёнка к груди.
— Назови её Кэтриной, — сказал некромант, поднимая с кресла свои вещи и, не оглядываясь, вышел из комнаты вон.
А меня снова захлестнула та самая тьма.
Представление для одной девицы закончилось.
Занавес.
*******
Тьма отступала нехотя, медленно, клочьями. Скользила вдоль тела и сворачивалась кольцами у ног, подобно змее… цеплялась тонкими жгутами за одежду, облизывая сжатые в кулаки руки.
Меня качало, словно только что я ступила на берег после долгого плаванья и ещё не привыкла к твёрдой земле или опрокинула в себя одним махом полбутылки ядрёного инейского рома. Меня тошнило от того, что я увидела, узнала, и кружилась голова от осознания того, сколько ещё предстояло узнать. Моя голова отказывалась соображать и раскалывалась на части, а сознание просто не желало принимать то, что видели глаза.
Чудище сидело на том единственном стуле, который был весомой частью скудной обстановочки подземелья-лаборатории Абрахама Волена, и разглядывало свои чёрные когти с самым сосредоточенным видом, щуря зелёные огоньки глаз. Выглядело оно расслабленно, словно ему было глубоко плевать на моё мнение о произошедшем много лет тому назад событии, когда мать моя потеряла свою настоящую дочь, а некий некромант решил поиграть в Единого.