— Что, всё? — удивилось ОНО. — А тогда мне казалось, что прошла целая вечность.
Как бы глупо это ни прозвучало, но мне только что показалось точно так же. Всё это не укладывалось в моей голове, отчего та возмущалась барабанной дробью в висках и отказывалась соображать.
Я покачнулась и, поняв, что на ногах долго не устою, просто хлопнулась на каменный пол рядом с обморочным Абрахамом, который в себя приходить всё ещё никак не собирался. Пол был холодным и, кажется, не очень-то сухим, но мне в тот момент было абсолютно плевать. В целях самоуспокоения, я зачем-то положила голову Волена себе на колени и запустила пальцы в белые волосы. Пока он не в курсе, можно позволить себе некоторые маленькие вольности. Это каким-то необъяснимым образом успокаивало.
Как бы это странно ни звучало, но тень эта меня больше не пугала, всё же почти что жизнь мне вернул. Почти отец родной. Страшнее было грохнуться и рассадить себе что-нибудь архиважное.
Конечно, то, что этот типчик и тот некромант — одна особа, факт непроверенный. Но что-то мне подсказывало, что так оно и есть.
— Что-то вроде того… — наконец раскошелилась я на ответ. — Кстати, можно, буду звать тебя Рикар? Кажется, раньше мы обходились без формальностей. Да? Вот и чудненько, — заключила, не очень-то заботясь о том, что Рикар не успевает, да и не очень-то и спешит вставить хоть слово. — Так кто она такая? Твоя жена? Любовница? Отвергнувшая твои притязания невеста? За какую-такую провинность господин некромант упаковал молодую женщину в перстенёчек? — спросила я, рассеянно поглаживая Абрахама по волосам.
Жутко хотелось пить. Нет. Хотелось выпить. Желательно чего-то такого, от чего у меня случится внезапный провал в памяти, и я забуду всё, как страшный сон. Проснусь утром — или когда получится, с жутким похмельем, выпью кувшин воды и снова лягу спать. А в следующий свой подъём просто посмеюсь над своим больным воображением.
— Моя горячо любимая сестра. Кэтрина Ролден, — прогудел некромант.
Опаньки! В этот момент почему-то захотелось рассмеяться и бросить в этого неудавшегося актёра гнилой помидор. Нет, лицедей из него ничего, а вот у сценариста нужно бы забрать ту траву, что он курил. И раздать её зрителям в качестве компенсации.
Ну вот, Шустрая Кэт. Растёшь на глазах, так сказать, просто как плесень в доме с прохудившейся крышей. Если полгода тому ты была просто воровочкой из самого гнилого квартала в городе, вчера — приёмной племянницей тётки по пятому колену, которой в глаза не видела, но которую жуть как любишь… То только что ты стала обладательницей самой известной в мире тёмных магов и артефакторов фамилии, счастливой родственницей непонятно чего в виде сгустка тьмы. Вот тебе, Шустрая, и родословная в три десятка колен. Просила? Получи. Потрясающе. Единый, ты однозначно меня любишь. И что тут ещё скажешь?