— Да? А я думала…
— Нет, Бирм, вместилищем души является камень. Чаще опал. Реже нефрит.
— То есть для того чтобы поместить душу в артефакт, нужно долго и качественно готовиться? Подбирать камень, оправу…
— Именно! — похвалил меня Рэндел.
— А я читала, что под Артефакт Ролдена подойдёт любое изделие… — задумчиво протянула я.
— Изделие — да, а вот… так, раз уж мы затронули тему камней-вместилищ, пишем подзаголовок: «Классификация и особенности камней для артефактов-накопителей», — с несвойственным для него энтузиазмом продиктовал магистр артефактор, отчего кто-то мученически застонал, а я решила, что до общаги пойду перебежками и через сад. Так оно спокойней.
А вот то, что я услышала… кажется мне, либо магистр мой что-то упустил, либо сам это всё заварил, во что мне, если честно, не очень верилось (или не хотелось верить), либо просто решил лично мне ничего не говорить. В любом случае, я ему всё-о-о выскажу. Как пить дать, выскажу. Потому как дельце это мокрухой попахивает, а не несчастным случаем. Да не простой, а с особыми отягощающими.
Ну… магистр Абрахам Волен. Капец тебе.
— А можно ещё вопрос? — подняла я руку.
— Да, Бирм.
— А обратный ритуал? То есть извлечение души из камня… кто-то проделывал подобное?
— А зачем?
— Как это «зачем»? Разве цель его создания не хранение души с целью потом поместить её в тело?
Магистр Рэндел поморщился.
— Артефакта Рондела — создавался как тюрьма для души. Вечная.
Ох и козёл же этот Рондел, оказывается. Его бы самого в этот артефакт. До скончания веков.
— А потому извлечение души невозможно. Конечно, упомянутый мной студент, а ныне уже магистр, пытался разработать обратный ритуал. Но насколько я знаю, безуспешно.
Ну… магистр Волен… ну и сволочь же ты.
* * *
— Уже сто раз пожалела, что не поступила на какой-нибудь женский факультет, — буркнула я, растянувшись на кровати и накрыв голову «Классификацией нежити».
— Я уже сто раз пожалела, что поступала вообще, — вздохнула Милвена, шурхнув по столу «Строением человеческого тела». — Какие-то здесь они все… колючие, — поморщилась она и для верности захлопнула книгу.
— Колючие — не то слово, — стянула я книгу с лица и устроила на груди. — Особенно наш куратор. У тебя хоть с этим не так… сложно.
— Ну да. Магистр Дорк пренеприятнейшая особа. Хотя… наш куратор только с виду такая вся… хоть в чай вместо сахара клади. Но мне она не нравится.
Опаньки. Вот не зря я магистрессу целительницу со счётов не сбросила.
— Да ладно. Хуже, чем наш куратор? Брось.
— Зато он говорит, что думает. А наша… ненастоящая она какая-то, как обёртка без конфеты.