— Как продать тебя замуж, — закончила я вместо неё.
Милвена бросила на меня короткий взгляд, кивнула и опустила голову.
М-да. Оказывается, родословная ещё не показатель человечности. Если ты сволочь, то хоть ты Висельниках, хоть в Яблонях обитаешь, а ты всё равно сволочь.
— Это так стыдно, Кэт…
— Кому? — подскочила я на кровати. — Тебе стыдно?! — на что она едва заметно кивнула. — Даже не смей такую ерунду больше никому говорить! Поняла? Это твоему папаше стыдно должно быть. И маме. И даже брату твоему. Да кому угодно, а только не тебе.
Милвена поджала губы и хлюпнула носом.
Вот чёрт!
— Не плачь. Мы что-то обязательно придумаем.
— Что? — всхлипнула громче моя подруга.
— Пока не знаю. Но придумаем, зу… слово даю. А брат твой донимать будет, мне говори, не стесняйся.
Она на меня посмотрела как-то так… с неверием и такой благодарностью. Вот… дерьмо. Точно что-то придумаю. Да хоть с этим Эареком потолкую. По душам.
— Он боевой маг. Второкурсник, — заметила Милвена, чуть успокоившись и даже слабо улыбнувшись. — Ты рядом с ним, как мышь рядом с волкодавом.
— Ну и что, что мышь? Зато злобная, тёмная, да ещё и некромант впридачу. Который, к слову, уже умеет поднимать мертвецов. Значит так, будет цепляться — сразу ко мне. Ясно?
Она кивнула. И только рот открыла, я решила, что телячьих нежностей на сегодня хватит.
— Учи давай, — указала я глазами на «Строение человеческого тела». — Клиент плохого целителя — потенциальный клиент некроманта, — подняла я назидательно палец и ткнулась носом в свою «Классификацию нежити».
* * *
— Тааак, мои умненькие и сообразительные студенты, — пританцовывал магистр Дорк, шагая в сторону опустевшего полигона, где некогда обитало угроханное вашей покорной слугой умертвие. — У нас большая радость. Просто огромная.
Мы его радости не разделяли, уже осознавая: то, что в радость куратору, головняк для нас. Свежи в памяти были упокоение умертвий и поднятие трупов… Ну и косяки… По крайней мере, вот я свои помнила преотличненько.
Кстати, я выяснила, чем было при жизни то жуткое страшилище, что я так неосмотрительно лишила хоть какого подобающего вида. Ничем хорошим. Некая разновидность болотного пса. И, как оказалось, после смерти оно, можно сказать, безобидное. По крайней мере, при жизни — обидное. Ну вот очень обидное. Бррр…
— Я что-то уже не очень уверен, что после сегодняшней пары мы останемся живы и здоровы, — проворчал Алек, пнув какой-то камень, что живенько запрыгал по траве.
— Зато сразу видно будет, кто не открывал учебник по «Заклинаниям и обрядам», — уже привычно наставительно и со знанием дела заметил Фаул.