— Ты что удумала? — рявкнул княжич Сельф дверь в дом чуть не вырвав.
Я на то только глазами хлопнула сонно.
— Думаешь на меня моих же воевод натравить?
— Не глупи княжич. — выступил из-за его спины Велэй. — Ей покой нужен…
— Уйди. — прорычал на то Сельф, сквозь зубы. — Уйди на пути не стой. А то и не посмотрю, что с пеленок меня пестовал.
Велэй же не отступил, а наоборот дорогу заступил меня спиной закрыв. Буран же на кровати ощерился, готовый хоть кому в горло вцепится.
— Оставь, дядька Велэй. — сказала я поднявшись на локтях. — Княжич позлится и по тому будет, а ты себе сам не простишь. А ты княжич, зря молнии мечешь. Не уйду я от тебя пока. А как уйти захочу, то и просится не стану и ты меня не найдешь.
— Ты…
— Я. И ты мне сейчас слово дашь, что вместо золота и серебра, оставишь за мной право на просьбу любую.
Сельф же на то ничего не сказал, вылетел, дверью хлопнул так, что чуть с петель не слетели.
— Ты не смотри, дочка, он молодой очень, потому и горячий.
— Что с Альваром? — прервала я его речь.
— Связать велел, да запереть и не выпускать. Пока не решит, что с ним делать.
— Дядька Велэй, пригляди, чтоб глупостей не наделал, пока с постели не встану. Он за меня просил. И не хочется мне, чтобы ему худо от того было.
Та то он кивнул только, пожелал здоровья и на ноги подняться скорее. С тем и вышел.
За неделю же я уже на ногах была, хоть и слаба. Альвара отпустили сразу же по утру, только злился он сильно на княжича. Сельф же на то и не смотрел вовсе, словно забыл, что случилось.
— Здрава будь, колдовка. — поздоровался молодой парень, подходя ближе.
— И ты будь при здоровье. Чего хочешь?
— Да спросить хотел, может тебе нужно чего? — замялся он.
Я же прищурилась. Видела его среди княжича дружины. Балагур молодой. Ливом звать. Так посмотришь, вроде и моих годов, а только чудится, будто на самом деле я уже старуха древняя. И так грустно стало. Что и вздох тяжкий сдержать не смогла. Потому отмахнулась от него.
— Не за тем пришел, чтобы мне помочь, а о своей судьбе спросить. — зло сказала я. — Так знай, никому о судьбе говорить не стану. Кому что написано, тот так и проживет.
Он же губы поджал да сказал тихо:
— Ты не сердись на меня, Кристиана, в бой идти мне еще.
— И что, если знать будешь, что голову сложишь, то меч бросишь и домой побежишь?
— Нет.
— Тогда иди и дурное в голову не бери.
Так и отрезала одним махом всех, кто хотел о судьбе своей у меня спросить. Потому как Лив о моей отповеди по всему стану раззвонил. А мне того и надо. Кому нужно и сама скажу, а как ходить начнут, только сердце рвать станут.