– Я и сейчас не знаю, кто он такой.
– Но он в этом не уверен. И он опасается, что со временем ты поймешь. Ты последнее препятствие на его пути.
– Почему же он до сих пор за мной не пришел?
– У него не было удобного случая. Другого правдоподобного объяснения нет. И с тобой он будет особенно осторожен. Еще в большей степени, чем с остальными. Адвокат был ничтожеством, Петерсон – обычным полицейским, а Солтер – безобидной пожилой женщиной. Ты – другой.
– Ну, не настолько другой.
– Тебе нужно вернуться в Рэпид-сити. Спрятаться там и поговорить с ФБР.
– У меня нет машины.
– У тебя есть телефон. Ты сейчас по нему разговариваешь. Положи трубку и позвони в ФБР. И будь настороже до тех пор, пока они не появятся.
Джек не ответил.
– Ты так и поступишь? – спросила она.
– Сомневаюсь, – ответил Ричер.
– Тебе прекрасно известно, что ты не несешь ответственности за этих людей.
– Кто бы говорил.
– Без тебя произошло бы то же самое. То, что ты оказался там, – один шанс из миллиона.
– Петерсон был хорошим парнем. И достойным полицейским. Он хотел стать еще лучше. Он был из тех, кто понимает, что ничего не знает. Мне он нравился.
Сьюзен ничего не ответила.
– И мне нравилась миссис Солтер. Она была хорошим благородным человеком.
– Тебе нужно выбираться оттуда. Ты в меньшинстве. Платон будет не один.
– Очень надеюсь.
– Это опасно.
– Для него, – сказал Ричер.
– Ты помнишь, как еще ребенком смотрел фильм про чудовище, которое появляется из лагуны?
– Эта история до сих пор в моем досье?
– В конце, в ссылках.
– И ты ее прочитала?
– Я заинтересовалась.
– Они все поняли неправильно. И отобрали у меня нож, я тогда ужасно разозлился.
– И в чем состояла их ошибка?
– Я не был генетической аномалией. Я родился таким же напуганным, как и все. Может быть, даже больше, чем другие. Я не мог спать и плакал вместе с другими. Но потом я устал от этого. И научился справляться со страхом. Усилием воли я превратил страх в агрессию. Оказалось, что это довольно просто.
– В шесть лет?
– Нет, в шесть я был уже опытным. Я начал в четыре. И к тому моменту, когда мне исполнилось пять, дело было сделано.
– И что ты творишь теперь? Превращаешь чувство вины в агрессию?
– Я дал клятву. Такую же, как и ты. Все враги, внешние и внутренние. Похоже, у меня есть по одному каждого вида. Платон и коррумпированный полицейский.
– Твоя клятва потеряла силу.
– Она никогда не теряет силу.
– Но как получилось, что у шестилетнего ребенка был свой перочинный нож?
– А разве у тебя не было?
– Конечно, нет.
– А сейчас?
– И сейчас нет.
– Тебе следует его купить.
– А тебе перебраться в Рэпид-сити и сделать все как следует.