Петерсон положил руку на стул, на котором чуть раньше сидел Нокс, и Ричер предложил ему сесть, махнув вилкой с едой. Тот сел и сказал:
– Извини, что мы не покормили тебя завтраком.
Ричер прожевал, потом проглотил то, что было у него во рту.
– Никаких проблем. Вы и так сделали для меня больше, чем требовалось.
– Дело в том, что Ким страдает от одиночества. Она не очень любит утро, когда мы с мальчиками уезжаем из дома. Обычно она прячется в своей комнате.
Ричер ничего не сказал, и Петерсон спросил:
– Ты когда-нибудь чувствовал себя одиноким?
– Иногда, – ответил Ричер.
– Ким сказала бы, что ты не знаешь, что это такое. Если только ты не сидишь каждый день на заднем крыльце в Южной Дакоте и смотришь по сторонам, но на сотни миль вокруг видишь только пустые пространства.
– Она не из местных?
– Ким отсюда. Но привыкнуть к чему-то еще не значит это любить.
– Наверное.
– Мы проверили бары и нашли один с очень чистым полом.
– Где?
– На севере. Где любят выпивать охранники из тюрьмы.
– Есть какие-нибудь полезные свидетели?
– Нет, но пропал бармен. Уехал вчера на своем грузовичке.
– Ладно, – проговорил Ричер.
– Спасибо тебе.
– Не за что. – Джек нацепил на вилку половину куска бекона и половинку яичного желтка и отправил все это в рот.
– Есть еще идеи? – спросил Петерсон.
– Я знаю, как связывается с внешним миром тот человек, которого вы посадили.
– Как?
– Он с кем-то подружился в тюрьме. Или заставил. Ваш тип передает сообщения своему дружку, а тот пересказывает их адвокату. Похоже на параллельные следы. Вы прослушиваете не ту комнату.
– В тюрьму приходят дюжины адвокатов.
– В таком случае начните их проверять.
Петерсон затих на мгновение.
– Еще что-нибудь?
Ричер кивнул:
– Мне нужно найти магазин одежды. Вообще-то я обещал твоей жене. Дешевый, без всяких там красот. Знаешь такой?
Магазин, который посоветовал Ричеру Петерсон, оказался в том же квартале, но довольно далеко от центральной площади. Здесь торговали прочной, надежной одеждой для крепких здоровяков-фермеров. В нем имелись летний и зимний отделы, которые, впрочем, не слишком сильно отличались друг от друга. Некоторые вещи были без торговых марок, на других, с видимыми дефектами, Ричер обнаружил знакомые бирки. И очень ограниченный выбор тусклых цветов. Цены действительно поразили Ричера – они оказались очень низкими, даже на обувь. Он начал снизу вверх, то есть первым делом купил непромокаемые ботинки. Затем пришла очередь одежды. В том, что касалось цвета, если приходилось выбирать, он следовал давно заведенному правилу: синий или оливковый. Оливковый, потому что он служил в армии, а про синий одна девушка сказала, что тот подчеркивает его глаза. Но сейчас Ричер остановился на оливковом, поскольку этот цвет почти подходил к коричневой куртке. Он взял с полок брюки с фланелевой подкладкой, футболку, фланелевую рубашку и свитер из толстого хлопка. Затем прибавил к своим покупкам белое нижнее белье, черные перчатки и вязаную шапку цвета хаки. Общий урон его кошельку составил сто тридцать долларов, но хозяин магазина взял сто двадцать наличными.