Мимо него на север и на юг проезжали машины с включенными фарами и работающими дворниками, не слишком много, однако Ричеру приходилось брести по обочине, подальше от колеи, оставленной колесами, – там было бы идти заметно легче. Он догадался, что шоссе под снегом достаточно широкое, но сейчас использовались лишь две полосы, ближе к центру – четыре параллельные колеи. Каждый следующий водитель принимал решение, что не стоит съезжать в сторону. Постепенно колеи становились все более глубокими, а их боковые стенки росли вверх. Снег был сухим и твердым. На дне колеи оставались решетчатые отпечатки шин, местами чистые, местами коричневые и жирные.
Ричер миновал ресторан. Ленч был в самом разгаре. Окна запотели. Ричер побрел дальше. Через четыреста ярдов он заметил припаркованную полицейскую машину. Она съехала с южной колеи, пробила ее стенки и оставила два следа поменьше – новая железнодорожная ветка. Теперь автомобиль стоял параллельно основной дороге, полностью блокируя соседнюю улицу. Двигатель был выключен, маячок на крыше продолжал поворачиваться. Голова сидящего на переднем сиденье полицейского не двигалась. Он смотрел прямо через ветровое стекло, но Ричер не заметил в его взгляде ни сосредоточенности, ни энтузиазма. Ричер обошел автомобиль по дуге и приблизился к нему слева – чтобы водитель его увидел. Он не хотел его испугать.
Полицейский спустил стекло.
– Вы Ричер? – спросил он.
Джек лишь кивнул – у него слишком замерзло лицо для связной речи. На бейджике Ричер прочитал фамилию полицейского – Монтгомери. Небритое лицо, лишний вес, возраст – под тридцать. В армии ему моментально надрали бы задницу.
– Дом Солтер находится впереди и слева. Его невозможно пропустить, – сказал полицейский.
Ричер двинулся дальше. На боковой улице не было глубокой колеи. Только два одиноких следа – здесь проехала машина, сначала в одну сторону, потом в другую. Следы уже почти полностью занесло снегом. Смена патрулей, несколько часов назад. Ночные дежурные вернулись домой, заступили дневные. Они проехали чуть дальше перед тем, как развернуться, и автомобиль слегка занесло.
Улица плавно поворачивала, на обеих сторонах стояли большие старые особняки на больших плоских участках. Дома показались Ричеру викторианскими. Возможно, им исполнилось сто лет. Когда-то их обитатели процветали, у большинства дела и сейчас шли хорошо. Очевидно, дома появились во время предыдущего бума и на столетие опередили поток федеральных долларов на строительство тюрьмы. Сейчас многие архитектурные детали скрывал снег, но они производили впечатление надежности и основательности имбирной коврижки. Петерсон назвал Джанет Солтер бабушкой из сказок, и Ричер ожидал увидеть маленький домик с льняными занавесками. В особенности если учесть, что бабушка из сказок работала учительницей и библиотекарем. Возможно, Джанет Солтер – героиня совсем других сказок. Ричеру хотелось с ней познакомиться. Он не знал ни одну из собственных бабушек. Ему довелось видеть свои детские фотографии – женщина с суровым лицом держит его на коленях. Мать его отца, так ему сказали. Мать его матери умерла, когда ему было четыре года, она так и не успела его увидеть.