Четыре года службы в кавалерийском полку пролетели как один день. Занятия в классе, стрельбы, полевая учеба, маневры, походы. Все было интересно, нужно, и не так уж просто. Усталый приходил молодой командир взвода домой. И только здесь, когда открывал дверь скромной комнатушки деревянного барака-общежития, его карие с хитринкой глаза начинали весело поблескивать.
— Катеринка, мировое дело мы сегодня сделали, первый раз в жизни.
И он начинал рассказывать жене, своей односельчанке, о прошедшем дне. Рассказывал не спеша, весело, не замечал, как жена подставляла полную миску любимой его сливной каши. И только когда ложка звякала о дно тарелки, примолкал, словно вспоминал свое голодное детство. Вспоминал, как они с Катькой бегали на Салмыш таскать окуней, как он спасал эту бедовую девчонку, чуть не утонувшую, как провожал ее в детский дом, так как многодетная семья не могла сама прокормиться. И вот теперь они вместе, в Москве.
Служба шла успешно, а на душе у Александра было неспокойно. Человек военный, он понимал, чувствовал: в мире нарастает беспокойство, тревога. По нескольку раз перечитывал газетные строки о фашистском мятеже в Испании. И совсем стал неспокойным, когда появились сообщения о прибытии в сражающуюся республику интернационалистов-добровольцев. Несколько дней ходил сам не свой. И как-то, уединившись, написал рапорт с просьбой послать добровольцем в Испанию. Кате об этом не говорил. Да и ответа долго не было.
И только сегодня, когда возвращался с тактических занятий, в проходной его остановил дежурный по полку Саша Собакин:
— Тебе приказано явиться в Наркомат обороны к комбригу Урицкому.
На следующий день, ровно в девять часов вечера старший лейтенант Родимцев, волнуясь, открыл дверь кабинета Урицкого. Человек в военной форме с посеребренными висками, с красными от бессонницы глазами поднялся из-за стола, подошел к Родимцеву и, пожав ему руку, предложил сесть.
— Нам известно, — начал комбриг, — что вы более трех лет командуете взводом в кавалерийском полку. Мы согласны удовлетворить вашу просьбу — в Испании нужны добровольцы, отлично владеющие пулеметом. Готовьтесь. В газете «Правда» опубликовано обращение революционной молодежи Испании — «Молодежь мира, слушай!» Читали?
— Да.
— Запомните, туда едут самые лучшие люди, молодежь всего мира. Держитесь, как подобает советскому человеку. До Парижа вы еще Родимцев. А после — Гошес. Вместе с вами поедет ленинградец Николай Никифоров.