***
В полете я бросала на флиберийца убийственные взгляды. Как на меня с огнем бросаться – это у него, видите ли, рефлексы. А инопланетного монстрика отогнать – что вы, что вы, это ж негуманно! Конечно, чего меня жалеть, я ж «лишний груз», спалил и не заметил! Пацифист недоделанный!
– Отлично полетали, ребята, всем до скорого! – протараторил Рим сразу после посадки и так целенаправленно почесал к выходу из ангара, что близнецы недоуменно переглянулись.
Я глухо рыкнула, сразу сообразив, чего он так торопится. Рим, уже не таясь, припустил к арке. Ну уж нет, от меня не уйдешь!
На выходе нас обоих протравило дезинфицирующим ветром. Привычный к этой процедуре Рим как ни в чем не бывало побежал дальше, а я потеряла несколько драгоценных секунд, отплевываясь и отфыркиваясь. Аромат селедки сменился запахом хвои, но не сказала бы, что стало лучше. Мы выскочили на связную палубу и, не сговариваясь, перешли с бега на быстрый шаг, чтобы не привлекать внимания. Рим обернулся на меня, ухмыльнулся и свернул в коридор, к лифтовой шахте. Я наверняка побила рекорд мира по спортивной ходьбе, пытаясь догнать этого паршивца до того, как он нырнет в черный круг. В коридоре снова разогналась и успела-таки ухватиться за его рукав за секунду до прыжка. Свечой взвившись наверх, мы одновременно выскочили из трубы на жилом этаже, и я вцепилась в Рима мертвой хваткой, в пылу борьбы повалив его на пол.
– Ах, пацифист, значит?! – Добыча вырывалась и бессовестно хохотала, но меня уже было не остановить. – И давно, а?! Как мне брови подпаливать – это мы не пацифисты, а бедного зверика, значит, пожалел!
– Не собирался я жечь твои брови! – сквозь смех оправдывался Рим. – Просто хотел отпугнуть неуправляемый объект. Ты выскочила на меня, завизжала – что я должен был делать?
– Я тебе сейчас покажу неуправляемый объект! Напугал до смерти, чуть не спалил, гадостей наговорил, жабе этой гадкой почти скормил!
Рим вырвался, вскочил и попятился, успокаивающе складывая руки.
– Меня он тоже вечно прижигает, – пожаловался Кип.
– Предатель! – Рим осуждающе покосился на коммуникатор.
Я пренебрежительно фыркнула и, развернувшись на пятках, потопала прочь. Как удобно: прикрыться миролюбивыми идеалами, когда нужно действовать, а потом наплевать на них и разглагольствовать о величии собственной расы, походя оскорбляя другие.
– Саша! – Рим догнал меня у самой каюты. Несколько секунд осоловело рассматривал мою надверную живопись, но потом каюта открылась, и он спохватился: – Ты что, обиделась?
– Сам как думаешь?
Рим удивленно захлопал глазами.