Экзоскелет я тоже рассмотрела, наобум ткнув в экран и удачно оказавшись на перекрестной ссылке. Выглядел он, как металлическая нить, в некоторых местах уходящая под кожу или перерастающая в пластины покрупнее. Пластинки располагались на основных крупных мышцах, а нити дублировали строение скелета.
Если судить по картинкам, физиологически инопланетяне мало чем от нас отличались, что меня слегка разочаровало. В глубине души я все еще надеялась найти у Рима хвост или двенадцать пальцев на ногах, чтобы был повод его поизучать. А то безобразие: что это за инопланетный корабль, на котором астробиологу заняться нечем! Пока единственным обнаруженным отличием оставался внутренний огонь, но просить Рима снова загореться было, признаться, страшновато. Воспоминания о сожженной в кулаке веточке еще не успели померкнуть. Парня я, конечно, не боялась, но лучше пока разобраться с теорией, а уж потом переходить к практике.
На родной планете, где нет необходимости носить экзоскелет, флиберийцы выглядят иначе. Я долго разглядывала фото маленькой девочки, похожей на солнышко: золотисто-рыжей, с глазами цвета яркого пламени и светящейся, как раскаленный уголек. Красиво, но слишком странно и непривычно.
На мостовой палубе никого не было. Наверное, по корабельному времени наступила ночь, и все сотрудники разошлись по каютам. Я уже наловчилась выверять время суток по освещению, которое тускнело к вечеру, а утром снова становилось ярким. Ночью на корабле горела только малая часть светящихся полос. Наверное, чтобы легче было настраивать биоритмы среди вечной космической тьмы.
Беспрепятственно пройдя на середину моста, я облокотилась на прозрачные перила и хотела помедитировать на мирно спящего тираннозавра, но тут свистнула лифтовая труба, и до боли знакомый голос отчетливо прошептал:
– Ты уверен, что она в каюте?
Я присела за перилами, надеясь, что блики на стеклянном мосту и приглушенное освещение помешают Риму меня увидеть. Куда это он собрался так поздно? Да еще, судя по вопросу Кипа, предварительно убедившись, что меня тут нет.
– От нее всего можно ждать, – так же шепотом ответил Рим и на цыпочках побежал по балкону.
Из-за прозрачной перегородки его было отлично видно, и он тоже наверняка бы меня заметил, если бы смотрел по сторонам. Но Рим целенаправленно прокрался к одной из дверей, дождался, когда она скользнет в сторону, приплясывая от нетерпения, и прошмыгнул внутрь.
Я ломанулась вперед на предельной скорости и успела-таки протиснуться, пока дверь не закрылась. Оказавшись внутри, замерла, прислушиваясь и стараясь дышать как можно тише.