Не надо – про наказание и исключение из Союза! А вдруг тогда эта большевичка замкнется – враг! И ничего не скажет.
– У англичанина Стивенсона есть про Джекила и Хайда, – сказала Осипова, – так это правда. Есть такое, что тебя или меня можно «переписать». Память, характер – все! – в новое тело. Как содержимое книги на новую бумагу. Отчего, ты думаешь, я здесь лежу – а где еще в мозгах копаться? Причем умение это – не отсюда! Слухи ходили разные – и про людей из будущего, и про марсиан, и даже про нечистую силу, но все сходились, что это нам передали. А люди ли и с какой целью – не знаю!
Лида слушала, затаив дыхание, – это казалось невероятным! Что можно, оказывается, «подселиться» в мозг к кому угодно – и все его секреты тотчас станут известны. Причем если этот второй – Осипова назвала его «всадником» – будет просыпаться лишь на короткое время, то первый, носитель, будет и не подозревать, что стал невольным шпионом, какое поле для иностранной разведки! А еще можно при «подселении» и возвращении быстро обучаться, заимствуя готовые чужие знания и опыт. А главное – казалось бы, открывается дорога к бессмертию: если время от времени «переписываться» в новое, молодое тело – конечно, при этом личность прежнего владельца приходится уничтожать!
– Нам говорили, дело на контроле у Самого. Чтоб лучшие партийные товарищи, самые заслуженные кадры, стали вечными. Чтобы тех, кто недостоин – предателей, врагов, но здоровых физически – не убивать, а отдавать донорами. Какое общество тогда будет – где самые лучшие будут вечно жить, а всякая гниль в отбросы! И уж конечно, на войне – искалеченного или безнадежно раненного солдата «переписать» в новое тело, взятое хоть у пленного – и снова в бой! А оказалось – нельзя. При подселении, если убрать подлинного хозяина, тело становится нестабильным – гниение заживо, хотя и медленнее, чем у трупа. И никто не знает, как избежать – в солдата, чтоб еще месяц-два сражался, это все лучше, чем сразу похоронить, терпимо. А для неограниченно долгого существования – нельзя! От ста до ста пятидесяти суток, срок индивидуальный. И сокращается, если повторять – так что если менять тела через месяц, все равно бессмертия не будет! И как ни стараются, сколько подопытных погубили, взятых из лагерей, – лишь увеличить срок удалось, поначалу вообще едва месяц был. Нужен был результат, начальство за свою шкуру боится – и вот, когда подопытные три месяца были здоровы, зарядили уже нашу партию, не лагерных, а добровольцев. Дура я была, бессмертием соблазнилась! Двенадцать нас было, шестеро мужчин, шесть женщин. Остались лишь я и Маня, женщины более живучи… теперь лишь я одна, последняя. А там, наверху – наверное, новую партию готовят. Будьте вы прокляты все! А ты – передай. Чтоб люди знали. Может – мы и впрямь против Бога идем, нельзя такое человеку, не по правилам! Или же… Подселять легко, это даже не в клинике можно сделать… если что, запомни, никогда не пей с незнакомыми… да и со знакомыми тоже, даже стакан воды… не позволяй сделать себе укол и не смотри в глаза. А вот убрать из живого тела прежнего владельца, при подселенном «всаднике», это куда труднее. И заранее это нельзя – старый владелец как якорь нужен, что ли… Иначе – в идиота, пускающего слюни, проникнуть легко, но не закрепиться, не остаться. Даже в пьяного – намного труднее.