Стругацкий собирается на дембель уйти. Чтобы заняться востоковедением и журналистикой. Начальство не против, но наша Контора будет его так ненавязчиво по жизни вести. Как сейчас, он тоже за столом, и не один, а с девушкой Верочкой, из «смоленцевок», доверенный кадр Лючии, в Ленинграде с ней была на показе мод. Так вроде Аркадий был в нашей истории на ком-то уже женат – вот не помню? Ну а здесь будет, как мы устроим!
Ли Юншен, сам здесь на птичьих правах, испросил разрешения прийти с дамой – и приволок сразу двоих, тех самых сестричек, Лан (переводится как «орхидея») и Кианг («роза»). Причем Аня с Лючией явно были в курсах – если китаяночки пришли уже одетые подобно нашим «королевам», причесанные, в меру накрашенные. А я один как перст! Хотя не далее чем вчера гулял по Москве под ручку с красивой девушкой Машей, не просто знакомой с улицы, а сестричкой из нашего госпиталя и, как я подозреваю, кадром от нашей Ани (стиль, манера держаться и одеваться похожи, даже пластика выдает, чем-то таким «от Смоленцева» девочка занималась – а «товарищ Лазарева» все не оставляет попыток меня женить, последним из всей команды неокольцованным хожу). Мы, защитники Отечества, и не старые еще, и в чинах, и с наградами, пользуемся здесь успехом, как, наверное, в 2012-м был бы я холостым сыном нефтяного олигарха, рассекающим по Москве на «бентли». Что ж – я, простите, не монах, и не так давно тридцатник разменял, и на здоровье не жалуюсь, как там, в песне у Кукина, «тридцать лет – это возраст вершины». И тоже мог Машу пригласить – вот обидится теперь! А Юншен, гад, мог бы быть и скромнее!
Ну и подрастающее поколение заглядывало – дети Лазаревых и Смоленцевых. Присутствовали еще Мария Степановна, «домоправительница», и две домработницы, уже бабули – хорошо, квартира большая. И на столе наши спецпайки – включая икру, семгу, копчености и фрукты. Дамы лимонад пили, ну а мы как положено.
Все с наградами, в парадке, как положено офицерам. А вот я за все это китайское дело ни черта не получил – ну кроме денежного довольствия за весь срок, правда, по самой высшей норме. Вернулся живой, целый и без взысканий – и ладно. В Москве еще с неделю, а там – куда пошлют! Кого изничтожать будем, ради интересов СССР?
О том завтра будем думать. А пока – пили, ели, беседовали. И танцевали, под радиолу – не «тискотека» конца века, а настоящие вальс, танго – так, что у дам юбки разлетались зонтами, открывая ножки не хуже «мини». Я сначала, из интереса, с одной из китайских близняшек кружился – в руках как кукла, глаза потупила, по-нашему лишь «да, большой руски господин», «нет, большой руски господин». А после решился саму «королеву Анну» на вальс пригласить, конечно, с дозволения Адмирала.