Хотя времени прошло немало, но с тех пор все равно берет Петра робость перед Кондратом. «Лучше бы за уши отодрал, чем так…»
На прошлой неделе мать послала Петра к бригадиру за лошадью — дров привезти. Кондрат набивал патроны. Обложился гильзами, мешочками с порохом и дробью. Медные капсули горели на солнце. Засмотрелся Петр, позабыл даже, зачем пришел. Хотел попросить Кондрата взять с собой на охоту, да постеснялся: откажет, строгий больно.
Хозяин отложил патроны, поднял на уровень глаз стволы ружья, заглянул в них, как в подзорную трубу.
— Ну, что скажешь, жених? — положив на колени ружье, подмигнул он парню.
— Возьми на тетеревиный ток. Мешать не буду! — робко проговорил Петр.
— Тянет, что ль? — Кондрат взглянул ему в глаза. — Давно?
Парень кивнул.
Кондрат взял мерку, насыпал пороха, опрокинул в гильзу, сверху положил мелкой дроби и крепко забил пыжом.
— Как вырвусь, пойдем. Есть местечко на примете.
Теперь Петр хотел узнать, скоро ли Кондрат «вырвется», но его снова охватила робость: вдруг откажет?
— Куда тащишь? — спросил Кондрат, взглянув на лемех.
— В кузню, — живо отозвался парень. — Сварить надо.
Кондрат зашагал по проулку. Тракторист растерянно стоял на дороге, так и не узнав, скоро ли бригадир возьмет его на охоту. Сделав несколько шагов, Кондрат обернулся к парню.
— Время найдется?
— А как же!..
— Часика через два двинем. Оденься потеплее. Ночью в лесу стынь…
Петр сразу понял, о чем сказал бригадир.
В назначенный час он уже стоял на пороге земновского дома — в полушубке, шапке-ушанке, в кирзовых сапогах.
Надя взглянула на него, улыбнулась.
— Собрался-то, будто на полюс.
— К утру вернусь! — сказал дочери Кондрат, на ходу подвязывая патронташ.
За хозяином кинулся Полкан. Надя обхватила его мохнатую шею.
— И ты меня хочешь покинуть? Не пущу, — подмигнула она парню. — Желаю удачи!
Петр не мог оторвать от нее взгляда. Кажется, совсем еще недавно она была девчонкой. К тому же большеротой, как птенец. А теперь, теперь все в пропорции, складная. Все к месту.
— Глаза сломаешь! — резко бросила Надя и отвернулась.
Петр молча перешагнул порог.
У крайнего дома на пригорке охотники столкнулись с бухгалтершей Тереховой. В руках у нее был пучок вербы.
— Ни пуха ни пера! — крикнула она им вслед.
Кондрат даже не обернулся, будто не заметил ее.
Терехова долго еще стояла на пригорке.