— Спутники натворили, — выглядывая из-за спины, заметил Виктор.
— Спутники, пожалуй, тут ни при чем, а вот атомные взрывы изрядно напортили. Сам читал.
Над полями спустилось и слилось с туманом взлохмаченное небо. Серым зябким паром забило овраги, лощины, словно дымовой завесой заслонило дали.
— Ноне весна, что горн: то вспыхивает, то погасает, — раздувая мехи, сказал старый кузнец Андрей Иванович.
Кондрат бросил в жар кусок металла, склонился над Ладиковым, который тут же возился с сеялкой.
— Что приуныл, Петруха? Опять не так?
— Вроде подходит. А будет ли работать, пытать надо. — Петр разогнулся, смахнул со лба капельки пота.
— Смотри, Виктор, тебе командовать придется потом, — пошутил Кондрат. — Ты будь и приемной комиссией.
Парень неловко затоптался у горна.
Вчетвером они переоборудовали зерновую сеялку под свеклу. Вместе придумывали, примеряли, некоторые части машины заменяли новыми. Им никто не мешал. Ненастье не выпускало людей из домов. Только однажды в кузню заглянула Терехова. Необычно тихим голосом объявила: приехал Строев, а правленцев никого нет.
Набросив брезентовый плащ, Кондрат вышел на улицу.
— Что пригнало его в такую погоду?
— Черт его знает! Сидит, как сыч, злющий.
Земнов застал секретаря райкома за председательским столом. Всегда опрятный костюм его был помят, удлиненное лицо обросло щетиной.
— Где председатель?
— У председателя пять бригад. В каждой побывать надобно.
Кондрат расстегнул верхнюю пуговицу пиджака, присел у стола.
Строев хмуро взглянул в его испачканное машинным маслом лицо.
— Круговая порука. Покрываете один другого!
Кондрат, припоминая последнее собрание в бригадной избушке, усмехнулся: «Эх, Михаил Михайлович, побывал бы на нашем месте, тогда узнал бы, что за круговая порука…» А Строев уже начал ему выговаривать:
— Сено, солому на трудодни разбазарили, а теперь ходите по дворам… По клочку собираете, христарадничаете.
— Что дали колхозникам осенью по трудодням сено, солому, правильно сделали, а что не рассчитали — наша вина. Вот и выкручиваемся, как можем.
На небритом лице Строева выступили бурые пятна. «Все такой же ты, Кондрат Земнов, — заметил про себя секретарь, уставясь на бригадира. — Ну ничего, не таких-то обламывали!..» Он поднялся, поправил галстук.
— Говорить, вижу, мастак… Ты читал постановление партии и правительства о сельском хозяйстве? Или для тебя они не авторитетны?
«Ах, вот что! — догадался Кондрат. — Значит, пожаловался Ивин. Ему, дескать, не подчинились».
Строев провел ладонью по спутавшимся волосам, прошелся по кабинету, чеканя, как на параде, шаг, и, повернувшись к нему, вызывающе взглянул на Земнова.