Зато утром меня осенила гениальная идея: едва проснувшись, я набрала номер своей подружки-ведьмы, с которой давно не виделась, и напросилась в гости. Та, как водится, под такое дело обзвонила своих подружек и пригласила их на маленький непродолжительный шабаш. Ну, в итоге шабаш получился совсем не маленьким и очень даже продолжительным, поэтому домой я вернулась уже под вечер. Сытая, довольная и слегка нетрезвая.
Радости моей не было предела еще и потому, что Ленка, с которой мы дружили со школьной скамьи, под пьяную лавочку неожиданно вспомнила, что лет двадцать назад брала у меня в долг сто рублей. Но, поскольку за прошедшие годы на эту скромную сумму успели набежать проценты, то подруга, изрядно шатаясь, торжественно вручила мне целых две тысячи рубликов.
По дороге домой я заскочила в первый попавшийся супермаркет и прям шиканула. Аж на три пакетика семечек, засахаренный арахис, большущую пачку чипсов и огромный шоколадный торт.
Половину торта мы с Кузьмой уничтожили сразу. Бедный домовой так соскучился, что даже не отказался составить мне компанию, хотя обычно это лохматое глазастое чудо не высовывало носа из вентиляции, а простой еде предпочитало человеческие эмоции. Правда, плюшками он побаловаться не отказывался. А сегодня за компанию даже коньячка тяпнул (у меня была бутылочка в заначке), после чего мы с ним на пару развалились на диване и, сыто щурясь, до позднего вечера грызли орешки и чипсы, а заодно таращились в зомбоящик, по которому вдруг решили показать позапрошлогодний «Голубой огонек».
Часов в десять вечера раздался телефонный звонок. Мелодия нейтральная, входящий номер неизвестен.
Глянув на экран смартфона, я лениво зевнула, но все же потянулась за трубкой и, тыкнув на кнопку «принять», томным голосом промурыкала:
– Да-а?
– Ольга Николаевна? – раздался в трубке подозрительно знакомый голос. – Добрый вечер. Это Лисовский.
Твою ж мать!
Я чуть с дивана не свалилась и, что самое ужасное, едва не протрезвела.
Какая сволочь посмела дать ему мой номер, а?! Узнаю – придушу!
– Ольга Николаевна? – с ноткой неуверенности раздалось из трубки.
Я беспомощно посмотрела на блаженно щурящегося Кузьку и беззвучно взмолилась ему: «Выручай!»
Кузьма удивился донельзя, но послушно заметался взглядом по сторонам в поисках решения проблемы. Правда, ничего путного не нашел. И не придумал ничего лучше, чем цапнуть пульт от телевизора и тыкнуть на первую попавшуюся кнопку в надежде, что это поможет избавиться от незваного гостя.
Тыкнул он на редкость неудачно: это оказался канал для взрослых. На экране замелькали обнаженные тела, послышались томные ахи-вздохи. Я даже слегка порозовела, представив, что подумал Лисовский, когда их услышал. Но ситуацию надо было спасать, поэтому я погрозила Кузьке кулаком, а сама припомнила эротичный голосок ныне почившей клизмы и выдала в трубку первое, что пришло в голову: