А тут как раз новая перина, что дурно привязана была к телеге, свалилась в пыль на ухабе. Так Волков аж обрадовался, догнал он мужичка, что телегой правил, и, чуть склонившись с коня, перетянул его плетью вдоль спины, спрашивая:
— Спишь, ленивый?
— Не заметил, господин, — почесывал спину мужик, тут же перину поднял, стал ее на место вязать, — простите, господин.
— Все слушайте, — заорал Волков так, что у проезжавшего рядом Бертье собаки перепугались и затявкали, — за добром следите, потратите — строго спрошу. Миловать не буду.
Еган даже незаметно перекрестился — господина, видно, опять бесы одолевают.
— Сейчас к нему под руку не суйся. — сказал он одному из мужиков.
— Да уж видно, — испугано согласился тот. — Лютый.
А кавалер, от приступа злости отойдя, почувствовал себя лучше и даже вспомнил, что завтракал только на заре. И поехал к первой из телег, посмотреть там съестное.
* * *
— Тут, — сказал Бертье, указывая на подножье большого холма.
Волков огляделся — жуть. Заросло все орешником и боярышником, лопухами и чертополохом, место дикое, безлюдное. Лошади, правда, ведут себя тихо, скорее всего, волков не чувствуют, да четыре собаки, что вчера купил Бертье недорого, тоже не взволнованы. Просто рыщут по кустам вокруг.
— Место здесь, кажется, безлюдное, заросшее, — продолжал Бертье, — как раз для кабанов.
Кавалер поехал, заехал на холм, на самую верхушку. Там остановился, стал оглядывать окрестности. Смотрел и не узнавал места. Кажется, не ездили они тут с землемером.
— Мертвяк тут, внизу, — кричал ему Бертье снизу холма.
— Это, кажется, уже не моя земля, — в ответ крикнул ему Волков.
— Не ваша? А чья?
Надо было, конечно, старосту взять с собой, но у него с Еганом и так дел было полно, они поехали пробовать новый плуг, потом собирались делить коров по дворам, в общем, заняты были.
— Да, кажется, это уже земля, — он вспоминал имя, — барона Деница… или как-то так.
Нужно было карту хотя бы взять. Но он ее позабыл.
Волков не спеша, чтобы не дай Бог не повредить ног коня, съехал с холма вниз, а там уже брат Ипполит и два солдата нашли останки человека. А Сыч уже начал высказывать свои мысли:
— Экселенц, не иначе, как волки его задрали, — говорил он, присев на корточки. — Ногу оторвали… О, и обе руки оторвали. Нету ни одной.
Кавалер не без труда слез с лошади, нога уже болела. Обычно ему Еган помогал, а без него чуть не упал, ухватился за куст колючий, руку разодрал.
Бертье тоже с лошади слез, он оглядел кости и сказал:
— Да, месяца три им, не больше.
— Интересно, кто этот несчастный, — произнес монах.