* * *
В перелеске, что был уже далеко от города Хоккенхайма, пришлось остановиться, хоть и хороши кони у нее были, но и им отдых желателен. Тихо было, с дороги их не видно, птицы пели. Агнес пришла в себя. Велела Уте одежду ей дать новую. Пока Игнатий лошадей ласкал да сбрую поправлял, так она переоделась и пришла в себя. Девушка изменилась, от заносчивости и следа не осталось. То, что испытала она в Хоккенхайме, вспоминала и говорила:
— Молодец ты, Игнатий, не зря я тебя из-под виселицы вывела, — и дала ему талер.
— Слуга я ваш, — ответил он и добавил, с поклоном беря деньги, — благодарствую, госпожа. Но не я вас вынес из города, лошади у вас хороши, они нас унесли. Но сидеть тут нельзя, не дай Бог погоню пустят, хоть и хороши кони у нас, но от верховых не уйти нам будет.
— Так поехали, — произнесла она взволновано.
От одной мысли, что за ними погоню пустить могут, опять страх проникал ей в душу.
— Куда едем, госпожа? — спросил кучер.
— В Клевен, в тот город, что мы на пути в Хоккенхайм посещали.
— Помню, госпожа, — сказал кучер и помог ей подняться в карету.
И карета покатилась на восток.
Все переменилось в ней за один только этот день. Теперь это была уже другая Агнес. От спеси и заносчивости, от высокомерия и надменности и следа в ней не осталось. Она с ужасом думала о том, чтобы с ней было бы, схвати ее стража. Чтобы спрашивали они, о чем с ней говорили? А если бы они ей подол задрали или обнажили да отсмотрели ее со всех сторон. Да увидели то, чего она стеснялась и то, что прятала. Тогда что? Тогда инквизиция и в лучшем случае монастырь строгий. А там стены толстые, кельи холодные, посты да молитвы до конца дней.
Нет, нет, нет. Так не годиться. Теперь она по-другому будет жить. Тихо и праведно. Уж научил ее случай сегодняшний. И теперь еще больше ей нужны были знания тайные и снадобья секретные. А для снадобий нужны были ей травы и горбунья. Потому и ехала она в Клевен за ней.
Доехали до Клевена лишь на следующий день.
Помнила Агнес, что в городе этом обманула она купца на большие деньги, когда костюм для кучера своего брала, и велела ему в плащ облачится, не дай Бог тот узнал бы вещи свои. И сама тоже плащ накинула, когда на базар пошла.
Там, на том же месте, встретила она горбунью. И та ее сразу признала, хоть Агнес теперь в другом платье и в плаще с капюшоном была:
— Не нашла я вам мандрагору, — сразу сказал горбунья, таясь. — Все виселицы в округе обошла, ни одного нужного висельника нет.
— И пусть, — ответила ей девушка. — Собирайся, найдем еще.
— Так вы обещали мне мужа найти, — напоминала ей торговка.