Нет, не отмахаться от такого кинжалом. Максимилиан сжимал оружие крепко и, старясь не отрывать надолго взгляда от желтых, страшных пятен во тьме, стал поглядывать по сторонам. И тут удача его ждала. Луна так стала ярко светить, что на холме, в десяти шагах от себя, он увидел белое дерево. Дерево было старое, сухое, без коры уже, оттого и белело. И ветки на нем были низкие и удобные, чтобы схватится. Тут же и кинулся юноша к нему, и услышал за спиной рык глубокий и недовольный. И хруст по кустам за собой.
Да такой хруст был, так трещали ветки, как будто животное не меньше коровы по кустам бежало.
Не оглядываясь назад, молясь о том, лишь бы не споткнутся в темноте, добежал, и с разбегу прыгнул он на нижнюю ветку. Ветка без коры, сырая от вечерней росы, скользкая, едва не упал, едва из руки кинжала не уронил. Чудом схватился. Подтянулся. И тут же вверх, на другую, а с нее на следующую, выше. И выше. Одежда трещит на нем. И так лез он, скользя по древу башмаками, пока мог. Пока ветки его держали и не трещали под ним. И на высоте в четыре человеческих роста, уселся на ветку и обнял ствол дерева. Только теперь осмелился вниз взглянуть.
Там едва различимо двигалось что-то огромное. Может, и не с корову, но немногим меньше. Только глаза полыхали желтым в черноте. И смотрели глаза по-прежнему на Максимилиана. И приближались. И приближались, не торопясь. Он еще крепче прижался к стволу дерева. Еще крепче стиснул кинжал.
И тут это темное пятно, вдруг рвануло к древу и ударилось о него.
Крепко было дерево, толст его ствол, не сгнил еще. Но юноша почувствовал, как колыхнулось оно, вздрогнуло от тяжкого удара.
Подумал Максимилиан, что это страшное существо стрясти его с дерева желает, как яблоко спелое с яблони.
— Вон пошел, — заорал он как можно более громко.
Вдруг исчезло все, вернее, глаз в темноте перестало быть.
Но вот дыхание было слышно, не ушло оно никуда, хрипело рядом, под деревом.
И показалось ему, что хрип этот удаляется, но то всего секунду казалось. Тут же глаза засветились вновь, тут же хрип и рык, послышались. И кинулось животное к дереву. Нет! Не к дереву, а на дерево. Тяжкий удар вновь колыхнул стол, а за ним скрежет, и скрежет глухой. Растерялся юноша, не понимал, что происходит, только вниз пялился на то, как снизу, под скрежет этот, глаза желтые, адские, все ближе и ближе. Да так быстро все было, что и крикнуть он не успел. А они вот уже, рядом, присядь да руку протяни. И вдруг хруст, снова скрежет, глухой удар и рык раздраженный. А до юноши дошла волна смрада, что только от животного быть может. И понял он, как близко к нему зверь был.