Никогда не играйте в смерть (Ефимова) - страница 2

Ася знала, где живет так называемая бабушка, иногда они с папой гуляли по широкой Котельнической набережной, и он с удовольствием показывал ей окна квартиры, где вырос, где прошло его счастливое детство. По окнам вычислив квартиру, Ася поднялась на четвертый этаж старого, но очень величественного дома, и позвонила. Дверь ей открыла маленькая кругленькая женщина деревенской внешности.

– Вам кого? – безразлично поинтересовалась она.

Ася растерялась, сказать «бабушку» неудобно, надо спросить официально.

– Мне нужна Круглова Елизавета Никитична.

– Как вас представить?

– Скажите: «Ася Круглова», – ей не хотелось унижаться перед женщиной, которая не пришла даже на похороны к своему сыну.

На лице маленькой женщины не дрогнул ни один мускул, она молча закрыла дверь, и ее шаги скрылись в глубине квартиры. Но довольно быстро шаги послышались вновь, дверь распахнулась, на пороге появилась бабушка. Она была, как всегда, великолепна при полном параде, как будто собралась на прием как минимум к президенту.

– Ну, здравствуй, Ася Круглова, – ухмыляясь на один бок, сказала она, – что тебе здесь нужно?

Ася знала, что Елизавета Никитична не любит ни маму, ни внучек, да и сына своего, наверное, тоже, но все равно она не ожидала такого откровенного презрения в свою сторону.

– Если бы не смерть родителей, я бы никогда сюда не пришла. Мне страшно, что ты моя родственница и что во мне течет твоя кровь, пусть не я, но ведь мои дети могут быть похожи на тебя. Сейчас я вынуждена идти на унижение перед тобой ради своей семьи, ради памяти о родителях. Лену забирают в детдом.

Ася намеренно назвала сестру официальным именем, ведь эта почти чужая ей женщина не достойна знать их маленький секрет.

– Мне не оставляют, прошу тебя, сходи оформи опекунство на себя, и я обещаю, нет, я клянусь, что больше ты о нас не услышишь никогда. В память о папе прошу, не дай им забрать ее, – когда Ася все это произносила, беззвучные слезы реками текли по ее щекам. Потом она опустила голову, встала перед ней на колени и, сложив руки в мольбе, попросила:

– Пожалуйста, спаси сестру, ей нельзя в детдом.

Бабушка стояла и молчала, будто китайская статуя, застывшая в веках. Ася не стала ждать ответа, встала с колен и ушла.

Через два дня курьер привез ей документы с оформленным опекунством Елены Николаевны Кругловой на Круглову Елизавету Никитичну. Вот так когда-то большая семья Кругловых укоротилась до Аси и Генки, и стали они жить дальше.

Ася со своими двумя курсами смогла устроиться только помощником директора, но, по сути, личным секретарем, поэтому терпела от своего начальника все и даже немного больше. Нет, ничего такого, Гарик Михайлович Манукян к Асе не приставал, мало того, он знал о ее судьбе и временами помогал – то пристроить Генку в театральный кружок, то зарплату выплатить за два месяца. Обычно это бывало, когда зима приходила неожиданно, а Генка вырастала из своих вещей, как обычно из всех сразу. Проработав на него уже пять лет, Ася знала, что человек он в принципе добрый, ну а то, что самодур, что ж, это издержки профессии, быть директором киностудии, пусть и небольшой, обычный человек не сможет, надо быть необычным, именно таким он и был.