– Гарик, вы же знаете, сейчас каникулы, мне не с кем оставить Генку. На лагерь у меня денег не хватило, а оставить в Москве четырнадцатилетнюю девочку опасно.
– Ничего с твоей Генкой не будет за неделю, да и сколько я тебе говорил, нельзя девочку называть таким ужасным именем, карма испортится. Есть же у нее человеческое имя, как там ее зовут по паспорту?
– Лена, – ответила Ася, на автомате просчитывая на ходу, что же она может придумать. Может, попросить бабу Аллу с третьего этажа за ней посмотреть? Хотя нет, она откажет, в прошлый раз Генка ее в подъезде так напугала, что Асе пришлось потом неделю ей в больницу фрукты носить.
– Ну и ничего, это тоже имя, хотя я предпочел бы Елена, а что, и паспорт уже получила?
– Да, ей четырнадцать две недели назад было, я потому и на нуле, что подарок ей подарила, телефон, она меня давно о нем просила.
– Ладно, не жалобь меня, не заставляй мои мысли сворачивать на негатив. Вот что сделаем, давай бери свою Генку с собой. Номер тебе в гостинице все равно полагается отдельный. Обедать будете ходить с киногруппой, там порции все равно никто не считает, а билеты на самолет я вычту из твоей будущей зарплаты.
На самом деле зарплата будущего месяца у Аси уже была вся расписана до копейки, но это был выход, работу она потерять не может и Генку одну тоже оставлять нельзя. А так и сестренка отдохнет, заодно в море покупается, фруктов поест, о таком отпуске для Генки Ася даже не мечтала. «А деньги, да и бог с ними, перезайму потом», – подумала Ася, а вслух сказала:
– Спасибо огромное, Гарик, у вас большое кавказское сердце, что бы я без вас делала.
К слову сказать, Гарик Михайлович Манукян был чистой воды москвич в десятом поколении. И его восточная кровь была разбавлена за это время раз пять. Вот, например, мама Гарика была чисто русская Марина Владимировна Козакова, да и самого Гарика в паспорте зовут Игорь, но ему очень хотелось подчеркнуть свою южную кровь, и он представлялся Гариком. Также он всего на пятнадцать лет старше Аси, но ему очень нравилось чувствовать себя покровителем, этаким меценатом. Как он считал, это чистит его карму и продлевает жизнь. Проработав с ним уже пять лет, Ася знала эту его слабость и благодарила именно так, как ему этого хотелось.
– И насчет сценариста, Гарик… Если они вам, директору, не сказали, кто сценарист, то с чего вы решили, что они скажут мне, какому-то менеджеру? – попыталась отбиться от столь трудной задачи Ася.
– Значит, так, Круглова, уйди и не порть мне настроение, моя аура только восстановилась из-за доброго дела, и ты опять меня тянешь в цвет болота. – К слову сказать, болотный цвет Гарик считал цветом негатива и жутко его боялся. Он верил, что его носят только энергетические вампиры, которые вытягивают живую энергию из людей.