— Ясно. Так что? Ради чего ты здесь?
Вор Реннаг вздохнул.
— От нашего флота до сих пор никаких вестей.
— И? Даже будь они на орбите, мы их не услышим. Вокс еле работает.
— Капеллан, я знаю, что у вас есть иные средства.
Курта Седд посмотрел на Вор Реннага. Он промолчал. Ожидая, пока собеседник заговорит вновь, он задумался, не придется ли убить сержанта. К своему удивлению, он рассматривал эту мысль всерьез. Вопрос был настоящим. И разве это не тот урок, что он усваивает? Что бремя верности мешает исполнить долг и реализовать свою судьбу?
— В архиве, — сказал Вор Реннаг, — вы говорили нам, что флот ушел на время. Говорили, что братья вернуться за нами. Я решил поверить вам.
Курта Седд подался навстречу сержанту.
— Я дал тебе повод усомниться во мне? — слова давались нелегко из — за поднимавшегося в груди яростного рыка. — После этой победы? После того, как тьма ответила на мой зов?
— Я не сомневаюсь в богах. Моя вера нерушима. Капеллан, я не уверен на ваш счет, потому что вижу вашу собственную неуверенность.
У Курты Седда поплыло в глазах от бешенства. Пальцы буквально зудели от желания схватиться за крозиус и размазать голову Вор Реннага в кашу. Он сдержался. Быть может, он и убьет Вор Реннага. Но не сейчас. Сержант будет полезен. Не может быть, что он единственный в роте, у кого подобные сомнения. Вопросы, которые задавал Ток Деренот, указывали, что тот тоже, возможно, колеблется. Если Курта Седд обеспечит доверие Вор Реннага, то убьет всякую возможность раскола внутри роты.
Вместо того чтобы нанести удар, он проглотил свою злость с таким усилием, что горлу стало больно.
— Моего внимания требует выбор верного пути, — произнес он.
— Как и наша эвакуация.
Курта Седд шипяще выдохнул.
— Я выясню, что смогу.
Вор Реннаг кивнул.
— Благодарю вас, — сказал он.
Курта Седд что — то проворчал и зашагал прочь.
— Охранять вход в этот зал, — бросил он через плечо. — Если кто — нибудь потревожит меня в следующие несколько минут, то умрет.
Хрустя сапогами по разбитым камням, Вор Реннаг направился обратно ко входу. Курта Седд приблизился к краю громадного провала. Он подождал, пока не удостоверился, что сержант ушел. Затем опустился на колени и вывел в пыли на полу октаграмму.
Неуверенность. Неуверенность! Как смеют его последователи произносить подобное вслух?
Они не лишат его предначертанной судьбы.
— Не будет этого, — прорычал он. — Все, за что я боролся, не может кончиться смутой и грязью.
Пока он трудился, пещеру потряхивало. Пыль сыпалась непрерывным дождем. Он слышал, как она просыпается сквозь камни и расползается по ним — словно бесконечный вздох. В вибрации пола были пики и спады, однако она не прекращалась. Множились более глубокие и тяжкие стенания камня, который боролся сам с собой. Курте Седду казалось, что они доносится с огромного расстояния, как будто вся сеть аркологии плачет.