Когда-то мне казалось, что если кто и может пролить свет на этот вопрос, то это студенты, однако выяснилось, что от них в этом плане мало толку. Наиболее интересный ответ я получила от студентки магистратуры, у которой есть пятилетний ребенок. Всякий раз, когда она читает ему сказку, сказала она, он то и дело перебивает ее вопросами:
– А когда они ходят в туалет? Мама, когда они ходят в туалет?
Аргумент принят: есть вещи, которые мы все время делаем в нашей реальной жизни, но не описываем в художественной литературе. Но никто не проводит в туалете по десять часов в день.
Подумайте о критическом замечании Курта Воннегута[56], который написал, что современные романы, оставляющие за скобками технические новинки, дают о современной жизни такое же неверное представление, как романы викторианской эпохи, оставлявшие за скобками секс.
Но это представляет собой еще одну загадку. «У них абсолютно ничего нет ни в головах, ни между ног» — так один мой знакомый преподаватель литературного мастерства описывает персонажей студенческой прозы. Этот преподаватель читает предмет намного дольше, чем я, и собирается скоро уйти на покой. И он сказал мне, что так было не всегда.
– Я помню время, когда в рассказах моих студентов было более чем достаточно секса, и немалая его часть была с вывертами. Теперь же все боятся оскорбить чьи-то чувства или спровоцировать какой-то негатив. Но по правде говоря, мы, преподаватели, должны им быть за это благодарны. В наши дни, обсуждая вопросы секса на семинаре, ты можешь схлопотать себе неприятности. Я знаю еще одного преподавателя-мужчину, работающего в чисто женском колледже, которому здорово досталось за то, что он включил в список предлагаемых письменных заданий тему «Ваш первый сексуальный опыт», что дало повод нескольким студенткам написать на него жалобу. После чего декан заявил, что поступок этого преподавателя может быть – и был – расценен как форма сексуальных домогательств.
Я прошла обязательный для моего учебного заведения онлайн-курс, называемый «Тренингом по предотвращению противоправных действий сексуального характера» и с изумлением открыла для себя, что любое устное или письменное упоминание о сексуальном поведении, включая двусмысленные шутки, или рисунки, или случайный разговор о своей собственной, или чей-либо еще сексуальной жизни, подпадают под определение противоправных действий сексуального характера. И, похоже, для ведения курса литературного мастерства никакие исключения не предусматривались. Я начала беспокоиться, поскольку добавила в программу рассказ, включавший в себя сцену аутоэротической асфиксии, но до моих студентов просто не дошло, о чем идет речь. Я просветила их по этому поводу, после чего начала беспокоиться о том, что, возможно, мне не следовало этого делать.