– Иудаизму?
– Да. Иудаизму в особенности. Не грозные предписания. Не обещания страшных кар. Не бухгалтерский подсчет добрых и дурных деяний. А любовь. Тебя любят! Бог тебя любит не за что-то, не за то, что ты был хорошим мальчиком или послушной девочкой, а просто так. Ни за что. Просто потому, что каждый достоин любви. Потому что это – Бог любви.
– Я поняла! – воскликнула Аня. – Вот откуда это выражение: «Бог – это любовь», так?
– Да. И катары следовали ранним христианам. А впрочем, почему «ранним»? Просто христианам. Потому что «поздних», и в частности нынешних, лишь с большой натяжкой можно к таковым отнести.
– Но это же замечательно! Чем же тогда катары могут быть плохи?! Может, они вели себя не в соответствии со своим учением?
– Нет, напротив. Они-то как раз жили в соответствии с тем, что провозглашали, в отличие от многих представителей Единой Святой Римской Церкви.
Серж усмехнулся.
– Катары стремились к максимальному воздержанию, – продолжил он, – вели аскетический образ жизни, причем так называемые «совершенные» – до предела.
– То есть?
– Вы знаете, что такое «эндура»? Нет?
– Эндура? Никогда не слышала.
– Это – крайняя аскеза. Они все время постились, буквально морили себя голодом, и полностью отказались от половых контактов.
– Что, правда? – вставил свою реплику Макс. – Так уж и полностью?
– Полностью, – отрезал Серж. – Это факт. Трогательно заботились друг о друге.
– Агапе, – задумчиво произнесла Аня.
– Да. В общем, можно сказать, что катары действительно вели почти что святой образ жизни.
– Но где же тут место для негатива?
– О! Негатива тут предостаточно. И боюсь, он перевешивает.
– Даже так?
– Да-да!
Серж пристукнул зажигалкой по эбеновой столешнице.
– Не думайте, пожалуйста, – продолжил он жестко, – что эти несчастные аскеты были безобидны. Отнюдь! Они выглядели таковыми на первый взгляд. Но одного взгляда чаще всего бывает недостаточно. Это только идиота видно с первого взгляда. Надо просто немного пошевелить мозгами, чтобы понять, что катарская ересь была совсем не безопасна – напротив! Да и почему, собственно, «катарская»? Это началось давно – за много веков до того, на Востоке. Вначале их называли богомилами или же определяли это как «болгарскую ересь». Потом – по-всякому. Названия ересей менялись: катары, патарены, вальденсы, альбигойцы. Имя им легион! Но дух оставался неизменным – дух подрывной деятельности.
– Подрывной деятельности? – переспросил Макс удивленно. – Странно как-то. Неожиданно.
– В самом деле, Серж, – сказала Аня, – как можно об этом говорить, если их резали, как… Нет, я не могу об этом вспоминать. – Ее передернуло, и она на минуту прикрыла глаза ладонью.