Он вздохнул:
– Если я отнесусь к тебе как к женщине, то захочу переспать с тобой.
Она потерла руками свои предплечья, хотя ей не было холодно. На самом деле ей стало жарко оттого, что Габриель желал обнять ее, поцеловать и подарить ей сказочные ощущения.
– Что в этом плохого? – спросила она.
– Ты сказала, что хранишь свою девственность, – напомнил он. – Для кого?
– Я не знаю. А ты? Ты должен ждать брачную ночь?
Наступило долгое и напряженное молчание.
– Я ее не жду, – ответил он.
Она вздохнула:
– Я думала, это может что-то значить для кого-то. И чего-то стоить. Если бы я попала в отчаянное положение…
– Твоя девственность не товар, Лули, – отрезал он. – Твое тело не продается. Сохрани себя для особенных отношений. Для особенного мужчины.
Она сглотнула:
– Ты не хочешь меня, потому что я девственница?
– Ты смотрелась в зеркало? Конечно, я хочу тебя. Я просто говорю, не занимайся сексом с первым мужчиной, за которого ты выйдешь замуж.
Она задохнулась от смеха.
– Ты говорила, будто планируешь стать трофейной женой, и я поверил, что ты опытная. Учитывая, что ты неопытна… Мы не должны этого делать. Ты захочешь того, чего в конечном счете желает любая женщина, а я не смогу тебе этого дать.
– Дети? Я не хочу их.
Помолчав, он хохотнул:
– Я говорил о любви, но ты продолжаешь меня удивлять. – Он выпрямился и прислонился бедром к низкой стене. – Почему ты не хочешь детей?
– Я даже о себе не могу заботиться! – Она беспомощно махнула рукой.
– Ты не видишь очевидного. – Он слегка потянул пальцами прядь ее волос. – На мою бабушку работало двести человек домашнего персонала, не говоря уже о десяти тысячах работников ее компаний. И кто все это контролировал? Она? Нет.
– Это было связано с ее деньгами. А у меня даже нет пижамы. Я буду спать в одежде, которую ты дал мне в самолете.
Ей стало любопытно, почему Габриель не может любить ее.
– Дурочка, – сказал он. – Шесть контейнеров с твоей одеждой стоят в комнате для гостей. Разве ты не видела, как их доставил консьерж?
– Шесть? Габриель, я не могу это принять!
– Перестань паниковать! Я хочу показать тебе кое-что. Тебе понравится. – Он взял ее за руку и втащил в комнату.
Каблуки ее туфель стучали по паркетному полу зала. Пентхаус был больше нижнего этажа огромного особняка Мэй, хотя располагался на вершине небоскреба.
– Твоя комната, – сказал он, открывая дверь в затемненную комнату, где у изножья широкой кровати стояло полдюжины чемоданов. – Но пойдем в мою.
Ее сердце забилось чаще.
Он не включил свет, когда они вошли в огромную комнату с массивной кроватью. Ее внимание привлек аквариум от пола до потолка.