– Да, я заметила, – кивнула Эс.
– И я тоже, папа. Видимо, мисс Хортон занимается с Тимом, тратит на него свое время.
– Слава Тебе Господи! Дай Бог ей удачи! – сказала Эс. – У меня никогда не хватало на это терпения, да и у школьных учителей тоже. Но я всегда знала, что Тим способен учиться.
– Ой, мам, прекрати! – вспылила Дони. – Сейчас ты еще потребуешь, чтобы мы величали ее Пресвятой Девой Марией! – Она резко встала. – Если вам больше не о чем поговорить, кроме как об этой женщине и ее влиянии на Тима, я пошла спать!
Удивленные родители ошеломленно смотрели ей вслед.
– Знаешь, Рон, по-моему, Дони ревнует Тима к мисс Хортон, – наконец промолвила Эс.
– С чего бы ей ревновать?
– Не знаю, милый. Женщины – собственницы. Мне кажется, Дони раздражает, что Тим в последнее время меньше крутится вокруг нее.
– Так она радоваться должна. Сама же постоянно жаловалась, что Тим путается у нее под ногами. И потом, она взрослеет, у нее своя жизнь.
– Дони смотрит на это по-другому. Собака на сене, иначе не скажешь.
– Что ж, придется ей умерить свой пыл. Лично я рад, что у Тима есть мисс Хортон и он не слоняется здесь из угла в угол, ожидая, когда Дони вернется домой.
На следующий день Рон, как обычно, встретился с сыном во «Взморье». Возвращались они уже в сгущающихся сумерках, поскольку дни становились короче.
Подходя к дому, они увидели Эс, ожидавшую их у задней двери. В руке она держала тоненькую красочную книжку, которой принялась энергично махать Тиму.
– Тим, дорогой, это твоя книжка? – визгливым тоном спросила Эс с восторженным блеском в глазах.
Тим посмотрел на книжку и улыбнулся, словно вспомнив что-то радостное.
– Да, мама. Мэри дала.
Рон взял книгу и посмотрел на название.
– «Котенок, который думал, что он мышь», – медленно прочел он.
– Мэри учит меня читать, – объяснил Тим, недоумевая, из-за чего родители так переполошились.
– И ты можешь уже что-нибудь прочесть?
– Немного. Это ужасно трудно, хотя писать еще труднее. Но Мэри не ругается, если я забываю.
– Она и писать тебя учит, дружище? – уточнил Рон, не веря своим ушам.
– Да. Она напишет слово, а я его переписываю, чтобы похоже было. Сам я слова писать еще не умею. – Он вздохнул. – Писать гораздо труднее, чем читать.
В это время вернулась дочь. Дони распирало от едва сдерживаемого возбуждения, слова рвались с губ, но впервые на ее памяти ей пришлось уступить пальму интеллектуального первенства Тиму. Родители даже не удосужились поинтересоваться, чем она так сильно взволнована, и подтолкнули ее к брату.
Он почти без запинки прочитал страничку в середине книги, а когда закончил, родные разразились ликующими возгласами, хлопая его по спине и ероша волосы. Выпятив грудь, словно зобастый голубь, Тим с важным видом прошествовал в свою комнату, благоговейно держа в руках книжку. С его лица не сходила торжествующая улыбка, ведь за всю свою жизнь он не испытывал более счастливого мгновения. Он порадовал родителей, по-настоящему порадовал, заставил гордиться им – так же, как они гордились Дони.