Всю дорогу до Артармона Тим молчал. Войдя в дом, Мэри предложила Тиму переодеться, но он, казалось, не знал, что делать: стоял посреди спальни и сжимал ладони, с мольбой глядя на нее. Против этого выражения лица Мэри никогда не могла устоять. Вздохнув, она подошла к нему.
– Тим, давай переоденься в пижаму и попробуй немного поспать.
– Так ведь сейчас день, а не ночь! – запротестовал он. Голос выдал мучившие Тима страх и горе.
– Ничего, милый, – ответила она, чувствуя, как больно сдавило горло. – Думаю, тебе удастся заснуть, если я задерну шторы.
– Меня тошнит. – Он подозрительно икнул.
– О, бедняжка! – мгновенно среагировала Мэри, вспомнив, как Тим боится, что его станут ругать, если он напачкает. – Пойдем скорее, я тебе помогу.
Едва они вошли в ванную, Тима начало рвать. Мэри положила ладонь ему на лоб и, придерживая голову, ласково увещевала и гладила по спине, пока он корчился над унитазом.
– Все? – спросила Мэри.
Тим кивнул. Она усадила его на стул и пустила теплую воду в ванну.
– Смотри, как ты испачкался. Давай-ка раздевайся и залезай в ванну. Тебе сразу станет легче.
Она отжала махровую салфетку и вытерла остатки рвотной массы с его лица и рук, затем сняла с Тима рубашку и вытерла ею заляпанный пол.
Бледный, весь дрожа, он апатично наблюдал за ней.
– П-п-прости, Мэри, – запинаясь, произнес Тим. – Я на-на-пачкал. Ты будешь с-с-сердиться на меня.
Сидя на корточках, Мэри улыбнулась ему.
– Никогда, Тим, никогда! Ты ведь не специально. И ты попытался вовремя добежать до ванной. А это самое главное, милый.
Тим по-прежнему был бледен и слаб, что вселяло тревогу, поэтому, когда он опять упал на колени перед унитазом, ее это не удивило.
– Ну теперь-то уж точно все, – сказала она, когда Тим наконец затих. – Давай в ванну.
– Я так устал, Мэри, – прошептал он, вцепившись руками в сиденье стула.
Она побоялась оставить его одного. Стул был с прямой спинкой, без подлокотников, и если Тим потеряет сознание, ни за что не усидит на нем. Самым лучшим местом для него была бы ванна, где он мог бы лечь и согреться. Стараясь не думать о жестоких словах Дони, молясь, чтобы Тим никогда не упомянул об этом дома, Мэри помогла ему раздеться догола и залезть в ванну: одной рукой она крепко обнимала его за талию, а он опирался на ее плечи. Тим погрузился в воду и испустил благодарный вздох. Его лицо начало розоветь. Обрадованная, Мэри завершила уборку, открыла дверь и окно, чтобы проветрить, и повернулась к Тиму.