– Что случилось, Тим? – спросила она, подходя к нему.
– Ничего, – покачал он головой.
– Точно?
– Да, ничего.
– Боюсь, тебе пора спать, мой друг.
– Знаю, – обреченно кивнул он, а в дверях обернулся, глядя на нее с немой мольбой в глазах. – Ты придешь пожелать мне спокойной ночи? Пожалуйста.
– А как же? Непременно. Так что поторопись! Я буду через пять минут.
Когда Тим ушел, Мэри обратилась к Рону:
– Как вы здесь жили?
– И хорошо, и плохо. Тим много плакал, горюя по матери. Смотреть на это нелегко, ведь теперь он плачет не так, как раньше, навзрыд. Просто сидит, а слезы катятся по лицу, и его уже не утешишь, помахав у него перед носом какой-нибудь завлекалочкой.
– Пойдемте со мной на кухню. Представляю, как вам было тяжело. Мне ужасно жаль, что я не смогла остаться и взять на себя часть вашего бремени. – Мэри налила чайник и с беспокойством посмотрела на часы. – Мне нужно пожелать Тиму спокойной ночи. Я недолго.
Тим уже лежал в постели, неотрывно глядя на дверь. Она подошла к кровати и принялась поправлять одеяло, подтыкая со всех сторон, пока не укутала Тима до самого подбородка, потом наклонилась и поцеловала его в лоб. Он выпростал из-под одеяла руки и обнял ее за шею, притягивая к себе, так что она была вынуждена присесть на край кровати.
– Мэри, так жаль, что тебя здесь не было. – Он прижимался к ее щеке, отчего слова прозвучали приглушенно.
– Мне тоже жаль. Но теперь все хорошо, Тим, я здесь, и ты знаешь, что я всегда буду стараться проводить с тобой как можно больше времени. Мне нравится быть здесь с тобой больше всего на свете. Ты тосковал по маме, да?
Тим крепче обнял ее за шею.
– Да. Я вспоминаю, что никогда больше не увижу ее, и это так ужасно. Забываю, потом опять вспоминаю, и мне до боли хочется, чтобы она вернулась, но я знаю, что она не вернется, и все так запутанно. Но я хочу, чтобы она вернулась, очень хочу!
– Знаю, знаю… Но со временем тебе полегчает, милый. Тебе не всегда будет так плохо, боль утихнет. Она будет все дальше и дальше уходить от тебя, ты к этому привыкнешь и перестанешь мучиться.
– Но мне больно, когда я плачу, Мэри! Ужасно больно, и боль не уходит!
– Да, знаю. И у меня так бывает. Кажется, будто у тебя вырвали часть груди, да?
– Точно, именно такое у меня ощущение! – Он неуклюже погладил ладонями ее по спине. – Мэри, я так рад, что ты здесь! Ты всегда знаешь, что на что похоже, объясняешь, и мне становится легче. Без тебя было ужасно!
Ногу, прижатую к кровати, мучительно свело судорогой, и Мэри высвободилась из его объятий.
– Теперь я здесь, Тим, и пробуду все выходные. А потом мы вместе поедем в Сидней. Одних я вас здесь не оставлю. Ну а сейчас давай на бочок – и спать ради меня. Завтра нам нужно переделать массу дел в саду.