- Это об вас, - заметил Красовский, делая вспышку и как бы снимая (куда навел объектив, куда нажимал - даже и не думал). - Но нам бы интересны подробности, доказательства, если хотите.
- А вот идемте в погреб, - поднялась, резво пошла, едва поспевали следом. Вот и сарай, откинула крышку в полу, спустилась первой.
- Вот здесь было пятно крови, огромное. Мокрое и еще липкое - это когда я вернулась из Чернигова. И еще: если за ваш счет - едем немедленно в Харьков, там кто-то из них - Латышев, может, запрятал часть наволочек (одну около убиенного нашли!) и ботинки Андрюши. Они особенные были, с пуговицами, не как у всех, их мать и тетка сразу узнают. Только... - обвела глазами, смотрела, не мигая, и увидел в ее глазах многоопытный пристав нечто страшное, - ...только вы мне здесь, сейчас, пишете не просто расписку, а указываете, что в случае предоставления вам названных вещественных доказательств ("Вот, стерва..." - мысленно обозначил Красовский) обязуетесь выдать мне наличными пять или, лучше, десять тысяч рублей с правом обратить взыскание - в случае неисполнения - на ваше имущество!
- Да... Да где же мы, нищие журналисты, найдем такие деньги? Вы подумайте: об вас вся Россия узнает! Весь мир! - уныло сказал Красовский.
Чеберякова подбоченилась, сплюнула сквозь зубы:
- Какала я на Россию и на мир, господа хорошие... А то непонятно? Подписку проведете среди богатого еврейства, они все отдадут, лишь бы погромов не было! Согласны? - И увидев неслаженный кивок обоих, добавила непререкаемо: - Тогда прямо сейчас и едем на вокзал, харьковский поезд как раз и будет...
Красовский даже не успел сообщить своим о случившемся разговоре...
Евдокимов узнал об отъезде Красовского и Барщевского в Харьков от сына Чеберяковой, Жени. Разговор с мальчиком состоялся случайно: Евдокимов пришел к Эстер, хотел утешить, дать денег, но дома не застал, соседи же сообщили, что жена Бейлиса и все дети где-то у родственников.
- Жаль мужика... - махнул рукой каменщик, разбиравший кирпичное строение неподалеку от печи. - Хоть и еврей, а никогда не обижал...
- Верите, что зарезал Ющинского? - осторожно спросил Евдокимов.
- Он? - удивился каменщик. - Да он муху убить боялся! Не-е... Это кто-то под них устроил. Кому-то надобно, чтобы евреев побили. А вот мне это - ни к чему!
- А что разбираешь?
И мужик объяснил, что на этом месте намечался странноприимный дом с молитвенным возвышением, а так как в самом городе уже есть настоящая синагога, то власти сочли за лишнее еще одну.
- Говорят: православная религия в России - одна! Остальное - ересь, их не надобно!