- Вы не понимаете... - всплеснула ручками. - Вы ничегошеньки не поняли! Это такие могущественные люди! Я была уверена, что вы сделаете все, чтобы понравиться им...
- А я не понравилась, - крикнула зло, - и что теперь?!
Катя улыбнулась странно.
- Теперь ничего-с... И вы сами во всем виноваты. Они держат Мищука. И если бы уверились в вас - дали бы вам свидание. А так... Господи, я так старалась... - и зарыдала, размазывая слезы по щекам.
- Значит, вы их знаете?
- Ну... Как бы.
- Тогда представьте меня.
- Вы не поняли: этого надобно заслужить. Хорошо... Идемте домой, я все объясню...
Дома ждал сюрприз: недавние знакомцы чинно сидели за столом под люстрой. Встретили молча, Зинаида Петровна тихо вскрикнула, и тогда тот, что носил очки, сухо сказал:
- Мадемуазель, вы можете удалиться... - Катя сразу же ушла. Позвольте рекомендоваться, сударыня: Георгий Георгиевич Замысловский, член Государственной думы. Это... - вежливо повел головой в сторону усатого, мой добрый товарищ, Алексей Семенович Шмаков, присяжный поверенный. Чтобы у вас не сложилось вполне неверное впечатление...
- О чем? - сухо перебила Зинаида.
- Вы торопитесь... О нашей с Алексеем Семеновичем заинтересованности в деле...
- В каком? Извольте выражать свои мысли точнее.
Замысловский взглянул удивленно, бросил взгляд на потолок и, как бы справившись с вдруг нахлынувшими чувствами, продолжал:
- Теперь в России... Да и в мире, уж поверьте мне, - одно-единственное дело: об умучании мальчика Ющинского. Так вот: нас вызвала мать умученного, Александра Ющинская, она же - Приходько.
- В самом деле? - насмешливо улыбнулась. - Она так богата?
- Неумный ход... - поморщился Замысловский. - Вы - русская и должны понимать, что мы в трудные минуты помогаем друг другу вполне бескорыстно.
- Мне не хочется говорить гадости, господа, но вы "пущаете пропаганду" - как говорят мои знакомые из Охраны.
- Оставим это, - вмешался Шмаков. - Бог с нею, Охраной этой, взаимопомощью, подозрениями и колкостями. Все просто: сударыня, нам нужен Мищук.
- Но я не знаю, где он.
- Мы знаем. Он нужен нам в том смысле, что он талант! Мы желали бы работать с талантом, но не с посредственностями. На суде мы будем представлять потерпевших, нам бы хотелось быть во всеоружии. С помощью Евгения Францевича, разумеется.
- Вы так уверены, что будет суд... Да ведь дело это не стоит выеденного яйца! Не евреи убили мальчика!
- Кто же?
- Воры, бандиты, родственники - вы это знаете не хуже меня!
- Все перечисленные вами не имеют к убийству ни малейшего отношения, сказал Замысловский. - Вот Евангелие... - взял с полки, положил на стол и коснулся пальцами. - Я говорю правду, я православный человек... Оставим это. Вы согласны?