— А ты в курсе, кто такой Кнут?
— В лицо не знаю, но слышал, что командир одной из групп, крутой до невозможности.
— А этот, стало быть, из его группы, на крутого не похож.
— Конечно не похож, его, по ходу, танком переехали.
— Начмед сказал, там рёбер целых меньше половины, и лёгкие всмятку.
— А пушку видел? Внушает.
— Я в кино такую видел.
— Точно, у агента Смита.
— А баба его точно по-русски не понимает?
— Он так сказал.
— А я слышал, что Кнута того уже в живых нет, — подал голос кто-то новый. Сердце у Ильи сжалось. Как же так?
Дальнейший разговор он не слышал, травмы, кровопотеря и усталость взяли своё. Он снова открыл глаза только на базе. Узнал медицинский блок, где уже был однажды. Он был раздет догола и накрыт простыней. Вокруг стояли медики в операционных халатах, а за спиной их скромно стояла медсестра, тоже в халате и шапочке. Приглядевшись внимательно, он по глазам узнал Джейн, не сумев её выгнать, они выдали ей униформу. Пусть смотрит, она девочка сильная.
— Наркоз, — послышался голос хирурга.
Капельница у него стояла давно, а теперь в неё что-то добавили, а на лицо положили маску, мир поплыл перед глазами, лампы, расположенные кругом над столом, заплясали, словно бы меняясь местами, а следом весь мир распался на тысячу кусков…
Когда он открыл глаза, была ночь. А может, и не ночь, просто окон в помещении не было, а свет был приглушён. Боль в груди осталась, но была уже совсем слабой, словно отголосок той, настоящей боли, что мучила его до возвращения. Голова, хоть и медленно, но работала. Даже получилось её повернуть в сторону источника света.
Источником оказался настенный светильник в его личной секции общежития на базе. Странно, что доктор разрешил держать его здесь. А под светильником сидела Джейн, вид у неё был сонный, но глаза оставались открытыми. Одета она была в красивый махровый халат, причём длина его была совсем несерьёзной. Где взяла только? А красивые длинные ноги были обуты в пушистые тапочки с заячьими мордочками. При этом никакой строгой причёски, пышная грива волос собрана в простой хвост на резинке.
Она не заметила, как Илья открыл глаза, но поворот головы пропустить не могла. Сдержав радостный крик, она кинулась к нему и стала целовать, бормоча что-то сквозь слёзы радости.
— Спокойнее, милая, всё в порядке, я жив, скоро поправлюсь.
— Мне было страшно.
— Я понимаю. Сколько я спал?
— Со вчерашнего утра, сейчас вечер.
— Что-то происходило в это время?
— Да, приходил этот человек. Он сказал, что твой начальник, полковник. Расспрашивал меня о событиях, сказал, что я останусь с тобой. Мне нужно было молчать?