Однако,
не прошло и времени должного,
как прослыл слушок, о созданиях основанных
руками Творца, ими поцелованных,
И о мрак, намерен он еще земель у старого божка забрать,
дабы ими их населять.
Возбушевала гордыня в слугах-князьях божка в стократ,
однако и сейчас не стал он порядок препирать.
Чего не знал Творец рисуя свои мирки,
так это того, что старому божку вовсе не по душе они,
и стал он в предвкушении ожидать,
когда наиболее Творца созданьям разрушений сможет воздать.
Старый божок жаждал знать,
что забирёт то, что сердцу Творца будет слишком больно отдать,
и ждал он тысячу тысяч лет, смотрел он на новый,
созданный на руинах мрака его земель, свет,
который Землей прозвал какой-то языковед.
Смотрел и упивался, сколь хаоса много он посеит впослед,
и как разношерстно разросся по землям Творца след.
Не мог он нарадоваться часу тому,
когда создания обросли и Землю всю.
Их стало так много, что хватало с лихвой,
дабы унизить и ярость разжечь в Творце с головой.
И впервые божок стал творить на постой,
своих дымных созданий, пустых под их серой корой,
по подобью своему создавал он этот строй,
одаряя их грудь вместо сердца дырой.
А затем пустил он их в мир людской,
смеясь со всей своей пустотой.
И смеялся, смеялся он как никогда,
когда с его рук слетала с воем орда,
С улыбкой из тьмы на устах, без стыда
стал расправы он ждать, что ему не чужда.
И начал бы он, без сомненья, войну,
которая утолила бы жажду одну.
Тогда задрожали бы в страхе миры
и хохотали бы князья Хаоса и тьмы.
Творенья его как руки чумы,
Чинили расправу над людьми и в днях и в ночи,
и земли Земли вмиг стали немы,
и кровь полилась ручьем по земли,
суля затопить собой даже холмы.
Однако людей всего сотни остались,
а Твореца небеса никак не шептались,
и с выси его крики печали не рвались.
Неужто все зря?
Разгневанный божок ярился сильнее,
и создавал он тварей все страшнее и страшнее.