Интересно, а здесь в священных книгах об этом что-нибудь сказано? У светлых – точно нет. А существуют ли книги культа Абзу, просто не знаю. Еще один повод заняться раскопками пещеры Каштилиаша.
– Теперь понятно? Не беспокойся, я не ревнивая.
А вот последнее заявление Шаны меня совсем не обрадовало. Не скажу, чтобы был в нее сильно влюблен, но нравилась она мне, без сомнения. И собственнические инстинкты заставляли напрягаться, когда вспоминал, что она – чужая жена. Хотя там, судя по всему, семейные отношения были далеки от идеала в моем представлении. Теперь мужа нет. Кто его отравил, предпочитаю не задумываться. По всему получается, что сама Шана, но не хочу ее за это осуждать, так что пусть лучше сохранится неопределенность.
Теперь подруга приехала ко мне и сама же мне предлагает помимо нее еще любовницу завести. Вроде радоваться должен. Гарем – мечта каждого мужика! А мне – тоскливо стало. Знал, что для Шаны политическая целесообразность важнее чувств, но неприятно это ощутить на собственной шкуре. И отношение к себе как к быку-производителю раздражает. Я пока еще не дорос до желания заводить и растить детей, но считаю, что роль отца осеменением не исчерпывается. Конечно, Шана не станет препятствовать моему общению с ребенком, хотя, чтобы его повидать, надо совершить как минимум двухнедельное путешествие. Но если еще и в Шиме ребенок будет? Понимаю, что в политике обычные понятия добра и зла не работают, но как-то неправильно все это. По крайней мере, требует осмысления и переваривания.
Перевел тему:
– Ты сюда с таким большим отрядом приехала, что теперь, наверное, дорога к моему замку уже всем известна?
– Думаю, ее и до этого все, кто этим интересовался, уже разведали. Мы, кстати, сюда ехали по следам, которые вы с Нанной оставили.
Сначала специально для отряда Ширду следы оставляли, потом, наоборот, убрать их попытались, но они вполне могли и остаться. Искать виновных в этом среди союзников – дело непродуктивное.
– Ты как думаешь, в покое меня не оставят?
– Оставят. Может быть, даже на пару месяцев. С небольшим отрядом к тебе больше никто соваться не станет, а на сбор армии время требуется.
– Умеешь ты обнадежить.
– Главное, ближайшие две недели я точно буду с тобой. А после моего отъезда тебе Нанна скучать не даст.
Н-да. Очень радостные перспективы. На тебя обязательно нападут, но я до этого времени уже успею уехать. Слов нет.
Интересно, чего Шана добивается? Чтобы я стал циником? Или чтобы не слишком жалел о ее отъезде? Или, может, это, наоборот, высший знак доверия, и она говорит именно то, что думает?