— Лихо, — покачала головой Клавдия. — И что, никаких зацепок?
— Представьте себе. Документы в полном порядке. Все шито-крыто. Но в ФСБ давно заинтересовались, откуда появился новый канал наркотиков. Полгода назад в отделение милиции Шереметьевского аэропорта внедрили двоих агентов. И что вы думаете?…
— Что? — спросила Дежкина, хотя уже заранее знала заготовленный Игорем ответ.
— Оба вскоре пропали! — торжествующе выпалил Порогин. — Как в воду канули! Ни слуху ни духу.
— Двойное убийство?
— Вероятно. И при этом — никаких улик. Никаких следов. Разумеется, никаких тел.
— То есть трупы не найдены?
— Именно?
— Ничего себе, — пробормотала Клавдия, — прямо Бермудский треугольник какой-то… И что же? — спросила она Игоря. — Ты считаешь, что этот твой Ярошенко и есть главарь банды?
Тот пожал плечами.
— Вряд ли, — не очень уверенно сказал он. — Слабоват для таких дел. Пешка.
— Стало быть, — произнесла Дежкина, уловив ноты сомнения в голосе ученика, — ты не склонен верить в историю про телефонного организатора?
— Верь не верь, а факты говорят сами за себя. Я допросил всех арестованных милиционеров, и все они твердят о неком Хлысте, который управлял предприятием. Кое-кто, вот как Ярошенко, разговаривал с ним по телефону. Но в глаза — никто не видел.
— Слишком абсурдно для того, чтобы быть неправдой. Обычно ложь обставляется куда более искусно.
— Вот и я так думаю, — обрадованно подхватил Порогин.
— Что ты собираешься предпринять?
Он сник.
— Не знаю. По крайней мере, пока. Ни единой зацепки. Милиционеры, с ними все ясно, они у меня под колпаком… а вот Хлыст…
— Хочешь совет? — словно невзначай обронила Дежкина. — Не суетись. Продолжай допросы и не выпускай арестованных из-под контроля. Замкни все на себя. На карту поставлено слишком многое, чтобы этот Хлыст, кто бы он ни был, долго оставался в тени. Мне кажется, он попытается наладить с тобой контакт. У него есть деньги и прибыльное предприятие, которое поставлено под угрозу. Он должен попробовать купить тебя, чтобы вернуть все на круги своя.
— Вы думаете? — неуверенно пробормотал Порогин.
— Жди. И не суетись. Он скоро объявится — с деньгами и выгодными предложениями. Он не привык отступать, судя по всему.
— Скоро появится? — недоверчиво переспросил Игорь. — Вы думаете?…
— И даже скорее, чем ты предполагаешь, — решительно проговорила Клавдия.
Собиралась впопыхах. А поначалу совсем хотела отказаться. Ну куда ей лететь? В какой еще Копенгаген? На какой еще конгресс юристов? У нее забот выше крыши. С этим Козявиным вдруг все повернулось не так просто, как казалось сначала. Теперь — Виктор. Муж и всегда-то был без царя в голове, но тут, накануне своей выставки, вообще стал нестерпимым. Нет, не потому что целыми днями пропадал в своей мастерской, не потому что и ночевать иногда не являлся — Наташа понимала: человек работает. Но вдруг какая-то полезла из Виктора спесь — не приведи Господь. На ее работу он стал смотреть даже не свысока, а с такой брезгливостью, словно Наташа ездила по улицам с огромным сачком и вылавливала бездомных собак, а потом сама спускала с них шкуру. Впрочем, с Виктором хоть кое-как разобралась. Инночку решила оставить маме. Всего-то на пару дней. Но тут, скорее случайно, заглянула в программу конгресса и ахнула — «Проблемы смертной казнив системе правосудия конца двадцатого века». Но и это еще не все. В качестве докладчиков выступали виднейшие юристы Европы и Америки, а среди них — «кандидат юридических наук Клюева…».