— Достоевский когда-то выразился в том смысле, что человек, на протяжении жизни ни разу не изменивший своих убеждений, безнравственен, — мягко улыбнулась Наташа.
Она спустилась в зал. Кто-то жал ей руки, кто-то спрашивал, где можно приобрести ее книги, кто-то интересовался журнальными публикациями. Какая-то расфуфыренная дама представилась корреспондентом Си-Эн-Эн и стала договариваться об интервью.
Но Наташа даму не слушала, потому что после объявления Колтановакер: «Слово имеет почетный гость конгресса профессор Эжен Леру», — к трибуне выбежал… Леринг.
Сказать, что Наташа удивилась, будет явным преуменьшением. Она была в шоке.
Господи, Эжен Леру! Тот самый! Еще в университете она зачитывалась его книгами по римскому праву, а потом, в аспирантуре, штудировала его теорию косвенных доказательств. И этот серьезный человек вчера весь день дурил ей голову! Мамочки, она ведь даже кормила его!
Наташа поняла, что сейчас на нее начнут оборачиваться, таким красным стало ее лицо.
Впрочем, зал действительно обернулся к ней, но потому, что Леру тыкал в нее пальцем с трибуны.
— И мы хотим, чтобы Россия отказалась от смертной казни? — вопрошал он присутствующих. — Да мы умолять их должны оставить эту меру наказания. Вы хотите, чтобы улицы цивилизованной Европы наводнили… как это… «новые русские»? Вы думаете, их можно будет остановить? Вы думаете, на их лицах написано будет «убийца»? Вы посмотрите на госпожу Натали. Вот перед вами русская. У нее что, хвост есть? Что вы вообще себе думаете, сытые профессора? Давно вы сидели на процессе? Давно рассматривали фотографии расчлененных трупов? Ах, как это легко быть гуманистами, если каждая соседка на вашей улице считает своим гражданским долгом заявить в полицию, что вы неправильно припарковали свой велосипед, если мы в школе проводим уроки законности, где дети выходят на улицы и ищут правонарушения. Кто больше нашел — получает отличную отметку…
И дальше в том же духе Леру нес черт знает что о необходимости возродить смертную казнь повсеместно.
Скандал был грандиозный.
Колтановакер бледнела и краснела, так что на Наташу уже никто внимания не обращал.
Пока она сама не обратила на себя внимание.
— Господин Леру, наверное, очень прямолинейно воспринял мой призыв к юристам всего мира о помощи, — сказала она, поднимая руку. — Честно говоря, я имела в виду нечто другое. В России и так полно последователей ветхозаветной заповеди «око за око». А если это шутка, то мне, господин Леру, просто противно. Я не сторонник черного юмора.
В зале стихло. Эксцентричного Леру уважали и даже боялись. С ним могли спорить, но вот так, как мальчишку, одергивать — упаси Бог.