Версии по поводу мотивов преступления выдвигались самые разные, но большинство сплетников склонялось к выводу, что все произошло из-за неверности молодого воришки.
Судачили, что недавно он снюхался с богатым стариком, проживавшим где-то на окраине города.
Рассказывали также, что старик теперь не может найти амфору с золотыми монетами, которую зарыл в дальнем углу своего жилища.
— Он голову потерял от злости, — заявил коренастый мужчина в короткой тоге, открывавшей кривые и толстые волосатые ноги, — и теперь грозится, что из-под земли достанет обидчицу, которая, по всей видимости, провернула это дельце вместе с убитым воришкой. Из-за денег она его и кокнула, уж это наверняка!
Лидия торопливо наполнила сосуд свежим молоком и, расплатившись, почти бегом направилась восвояси.
Она объявилась не вовремя и сразу поняла это. Из закутка, где находилось супружеское ложе, доносились сдавленные стоны. Первый голос принадлежал мужу, что до второго, так это наверняка хромой юноша, который в последние дни частенько захаживал к ним на огонек и обменивался с мужем красноречивыми взглядами.
Лидия смотрела на это сквозь пальцы, потому как давно не интересовалась мужниными увлечениями. В конце концов, решила она, пусть лучше он заведет себе юношу, чем будет приставать с домогательствами к ней самой.
После страстных объятий Скилура любое прикосновение мужа вызывало в ней острые приступы отвращения.
Стоны продолжались, и Лидия осторожно заглянула в дальний угол жилища. Как она и предполагала, на ложе ворочались, жарко переплетясь, два тела. Хрупкие члены хромого юноши казались почти прозрачными рядом с массивной фигурой мужа Лидии.
Молодая женщина не стала нарушать любовного уединения парочки. Усевшись у входа, она опустила голову на колени и задумалась.
Ситуация, похоже, обретала все более и более дурной оборот. Надо надеяться, браслет Скилура не будет опознан, однако кто бы мог теперь поручиться за это?…
Лидия, пожалуй, готова была нести наказание за смерть ненавистного предателя, но при этом она вовсе не намерена брать на себя вину за убийство воришки.
Она вновь сжала в ладони монету, оброненную умирающим актером.
Могли ли боги отвернуться от нее в тяжелую минуту? Сама мысль об этом внушала священный трепет.
Как же поступить в подобной ситуации?… Бежать с острова? Но куда?…
У скифов, чьи территории граничили с Ойкуменой, Лидия вряд ли могла рассчитывать найти прибежище. Для них она — чужая, беглянка из племени врага, и даже имя Скилура, на которое она могла сослаться, вряд ли переменило бы отношение к ней.