КОНЕЦ АРХЕОЛОГИЧЕСКОГО СЕЗОНА
— Даже не знаю, что бы я без тебя делал, Наташенька, — сказал Граф, встряхнув седой головой, — пропал бы, наверное.
— Да уж точно, пропал бы, — с усмешкой подтвердила Наташа, открывая бутылку минералки. — Нарзанчику? Очень полезно для нервной системы.
Граф словно не услыхал вопроса.
— Я вот думаю, — мечтательно проговорил он, глядя вдаль, — а что, если я все-таки прав? А что, если древний театр действительно находится на пересечении островных коммуникаций?… Представляешь, мы начинаем копать и натыкаемся на великое творение Праксителя!.. Что может быть лучше!
Наташа кивнула: действительно, лучше не бывает. Впрочем, лицо ее не выражало особенного оптимизма.
«Гениальные» версии Графа о местоположении древнего театра опровергались столь же часто, как и появлялись на свет, и она, как и все другие археологи, успела привыкнуть к этому.
Впрочем, данная версия, пожалуй, выглядела достаточно убедительно.
Если исходить из того, что театр являлся не только местом представлений, но, так сказать, средоточием всей культурной и общественной жизни древнегреческого поселения, то он действительно должен был находиться «на перекрестье всех дорог». Следовательно, гипотеза Графа вполне могла оказаться верной. Однако Наташа не торопилась с окончательными выводами.
Вскрытие покажет, как говорят патологоанатомы и просто скептики всех мастей и рангов.
Остров приближался.
Молодой мускулистый рыбак, загорелый и красивый, с добела выгоревшими на солнце волосами, не глядя на Наташу, направлял моторку к северной оконечности острова, где билась о камни старая баржа, служившая причалом.
Нельзя сказать, чтобы молодой женщине льстило Демонстративное невнимание рыбака, однако по некоторым признакам — мимолетным взглядам, которые рождали на лице парня румянец, деланно низкому голосу, когда он коротко перебрасывался с пассажиркой парой малозначащих фраз, — Наташа поняла, что рыбак, скорее, пытается всеми силами выказать свое равнодушие, тогда как на деле она ему явно понравилась.
Она с удивлением подумала, что вновь, как в юности, ощущает желание привлекать к себе мужские взгляды, хочет нравиться и кокетничать.
«Это я после Копенгагена какая-то не своя, — подумала Наташа, — это все Леру, чтоб ему пусто было», — и постаралась отогнать прочь мысли о мускулистом красавце.