— Правильно все-таки сделал Евдокимов, что тебя в область старшим следователем взял. Не ошибся, старый пень, — удовлетворенно хмыкнул прокурор. — Хорошо ты убивца колонул. Умеешь.
— Не я один. Мы с Норгулиным.
— Вот я и говорю — умеете, сукины дети. Волкодавы… — Прокурор отхлебнул чаю из стакана, вставленного в массивный стальной подстаканник. — Мне уже всю плешь проели. Звонят и из-под флага, и из исполкома. «Убили уважаемого человека, как движется следствие?» Я отвечаю: «Работают лучшие ребята. Раскроем». Кстати, отчего это все так зашевелились? Что собой представлял убитый?
— Ворюга областного масштаба. Вы бы видели его избушку на курьих ножках — двухэтажную, каменную. Да сколько там барахла. Да как он жил.
— Да, — вздохнул Евдокимов. — Читал «Похождения Ходжи Насреддина» Соловьева? Помнишь, как эмир говорил о своих приближенных?
— Помню. «Все воры», — кричал эмир.
— Вот-вот. Куда ни копни. Вон мясокомбинат раскрутили — сколько голов полетело, в том числе и из-под флага. В какой магазин ни приди — левый товар, пересортица, естественная убыль. Знаешь, врачи стали за операцию взятки брать. Что делается!
— По-моему, тот, кто устанавливает врачу зарплату сто рублей, а продавцу семьдесят, рассчитывает на то, что они сами доберут свое.
— Я, прокурор, чуть больше трех сотен получаю, мне тоже добирать?
— А что, кто-то и добирает.
— Гниет все. Чем дальше — тем больше. Думал, Горбачев пришел, что-то к лучшему изменится. А все только хуже. Теперь вон ворье легализовать решили. Кооперативы будем создавать. Завалят страну.
— Может, и не завалят. Ее уже столько лет завалить пытались — никому не удавалось.
— А Горбачев завалит. Камня на камне не оставит. У меня тетка, колдунья деревенская, как его увидела, так сразу и сказала — чертова отметина у него на лысине. Добра от него не жди.
Евдокимов никогда не стеснялся в выражениях. И, кстати, очень часто оказывался прав.
— Может, тряхнуть этот комбинат бытового обслуживания, Василий Николаевич? — предложил я.
— Ты же в отпуск собирался.
— Из любви к искусству могу и пострадать. Не впервой.
— Ты что-то конкретное имеешь по комбинату?
— Пока нет. Но откуда-то взялся золотой дождь, сыпавшийся на Новоселова. Да и с самим комбинатом происходят странные трансформации. За два последних года несчастное предприятие бытового обслуживания превратилось в целый завод, который гонит всякое барахло — сумочки, туфли, безделушки. Заметьте, на огромные суммы. Чувствую, кто-то повыше Новоселова был в этом заинтересован.
— Это и без твоих чувств понятно. Если раскопаешь что-нибудь, я окажу тебе всяческую помощь. В крайнем случае возьму следователем в очередной сельский район, куда меня направят.