Темные волосы разобраны на проборы и заплетены в тугие косы, уложенные на голове, сзади собраны в узел.
Сегодня миновать подвесной мост я смогла самостоятельно. По крайней мере, первый. К следующему я спустилась по веревочной лестнице, Вилла скользнула по лиане и оказалась на нижней площадке раньше меня.
Когда я оказалась рядом, она буркнула себе под нос:
— Кто знает… Может, и не ошибся.
В тот же миг ветки под моими подошвами расступились, и я провалилась по грудь, ухватившись мертвой хваткой в предательскую дорожку.
Вилла меланхолично продолжила:
— А может, и ошибся…
Она развернулась и ловко пошла вниз, к очередной площадке у гигантского ствола.
Я беспомощно барахталась еще с полминуты, потом каким-то чудом выползла и доползла до площадки, на которой меня поджидала Вилла, на животе.
Она недовольно заметила:
— Мороки с тобой в пути будет…
Я уняла дрожь в коленях и заявила ей:
— Так чего ждешь?! Убей меня сейчас, и возиться не придется!
Вилла посмотрела на меня, подняв брови, точно с ней внезапно заговорил ночной мотылек, и пожала плечами:
— Это не мне решать.
В следующий миг меня схватили за руку, рванули на себя, и я почему-то оказалась на плечах Виллы, как вчерашняя лань. Вниз мы спустились по лиане, Вилла придерживала одной рукой меня, второй же управлялась очень ловко.
Меня сбросили с плеч, и похоже, даже удивились, когда я устояла на ногах.
— Жди, — сказала мне Вилла и скрылась за стволом.
Я огляделась по сторонам, переводя дыхание. Предрассветно сумрачно, зябко, мимо бодро проскакала стайка подростков, по мне едва ли пробежали взглядом. Лица парнишек сосредоточенные, губы плотно сжаты, брови чуть нахмурены. По-подростковому нескладные, но видно, как под кожей перекатываются литые мускулы.
Вон мимо прошла женщина, сзади в тунику ей вцепился кудрявый черноволосый малыш, за ним, держа его прямо за прядь волос, поспевает еще один, такой же, и за этим еще один. Третий вертит головой по сторонам и сосет палец. Засмотрелся на меня, споткнулся, остановился и принялся разглядывать снизу вверх. Кажется, я видела их вчера, у ручья.
Мамаша вернулась и легким шлепком направила зеваку вперед, на меня даже не взглянула.
Я засмотрелась вслед процессии, когда меня что-то сбило с ног и придавило к земле. Острая боль в затылке, тяжесть на груди, рука на горле — к моему лицу приблизилось лицо девушки, даже подростка.
— Никогда тебе не видать посвящения, поняла, и Рива не видать, пришлая! Ясно тебе?
Я попыталась спихнуть с себя девчонку, но та только сильней сжала пальцы, и я захрипела.
Чудом высвободив руку, ударила ее кулаком прямо в глаз. Голова чуть отшатнулась, она задрала подбородок, но руку с горла не убрала.