— И алкоголь в крови тоже присутствует, — еще больше погрустнев, признал Велесов.
— Ну, по сравнению с Рязановой, он, можно сказать, был трезв, — хмыкнул эксперт.
— И все же серийники редко выбирают разнополых жертв, — не согласился Соболев. — Да и что это за фиксация такая: обязательно утопить в речной воде?
— Проклятие Хозяйки, — неожиданно пробормотал Петр Григорьевич, грустно глядя на чай в своей кружке. Не любил он несладкий. Или тогда уж хотя бы с конфеткой…
Грустя об отсутствующем лакомстве, он не сразу заметил три вопросительных взгляда коллег. А когда заметил, торопливо пояснил:
— Это среди молодежи уже начали поговаривать. Кто-то где-то вбросил, и теперь это обсуждают почти как доказанный факт.
— Кто говорит? — не понял Соболев.
— Так они и говорят, — меланхолично пожал плечами Петр Григорьевич. — Молодежь.
— А вы откуда это знаете? — Велесов недоверчиво прищурился.
— Так у меня Машке столько же, сколько было этим обалдуям. Я когда вчера домой пришел, она меня сразу и просветила. Кстати, она из своих твиттеров-шмитеров и всяких там граммов о парнишке из реки знала еще до моего прихода.
— А что именно говорят? — заинтересовался Соболев.
— Ну так то и говорят, — Петр Григорьевич посмотрел на него в некотором раздражении. — Что обоих убила Хозяйка из усадьбы. Вот, представляешь, еще недавно про нее слыхом не слыхивали, а теперь Машка на меня посмотрела так, словно я отстал от поезда лет на пятнадцать. Примерно так же она смотрела, когда я спросил у нее, кто такой этот Крид…
— Петр Григорьевич, — мягко, но настойчиво перебил Велесов, — вы сейчас это к чему? Думаете, ребят и правда убил призрак?
Соболев выразительно моргнул, уставившись на Велесова и надеясь, что надежда в голосе следователя ему послышалась с недосыпа.
— Я? — Петр Григорьевич удивился даже сильнее Соболева. — Нет, конечно. Я говорю, фиксация у того, кто это сделал, может быть на легенде. И тогда все сходится: жертв он выбирает не по полу, а по факту визита в усадьбу, а главная часть ритуала именно в утоплении.
Петр Григорьевич отсалютовал кружкой Логинову, и тот согласно кивнул в ответ, добавив только:
— Или она.
— Думаете, убийцей может быть женщина? — удивился Велесов. В его представлении маньяки-убийцы всегда были мужчинами. Нет, он знал, что бывает иначе, но никак не мог принять этот факт.
— Пока ничто этому не противоречит, — равнодушно пожал плечами эксперт. — Рязанова вполне могла приехать в усадьбу с женщиной, например, со знакомой из службы эскорта или с кем-то из Шелково. В обществе подруги женщины порой пьют куда свободнее, чем в обществе мужчины, подсознательно считая это более безопасным. А уж после того, как она перестала соображать, воду ей в рот наливать мог хоть ребенок. Парня тоже вполне могли просто столкнуть с крутого берега в реку, он ударился и утонул — тут физическая сила тоже не нужна, достаточно фактора неожиданности. И женщина-убийца в нашей ситуации даже более логична: женщине проще проассоциировать себя с Хозяйкой и убивать от ее имени.