– Встречайте мою будущую супругу. – Эхо разносит его голос. – Аэльвэйн Лавинию.
Приветствие, которым взрывается зал, полно шипения и странных одиночных хлопков, которые спустя мгновения все-таки перерастают в аплодисменты. Это дань ему, а не мне, но в следующий миг уже звучит музыка. Совершенно не похожая на вальс (она более резкая, более сильная и надрывная), тем не менее основные движения чем-то напоминают именно его.
Одна рука Золтера на моей талии, другая сжимает пальцы.
Я чувствую его взгляд – темный, от которого внутри не то вспыхивают костры, не то гаснут искры. Иногда начинает казаться, что я ослепну, если не опущу глаза, а иногда – что жар в крови обратит меня в прах раньше, чем закончится танец. Я знала, что от защиты отказалась сама, но понимала, что должна справиться с этим. Эти чувства не мои, не будь на моей руке узора, этот мужчина не вызывал бы у меня и сотой доли того, что я переживала снова и снова.
Вслед за нами в танец вливаются остальные, со всех сторон мелькают наряды, почти не скрывающие тел, и тонкие шлейфы, летящие как дымка магии. Слышатся голоса и смех, в зал, освещаемый вспышками молний и парящими под потолком иссиня-черными сферами, падают серебряные искры.
– Надеюсь, тебе нравится праздник, Лавиния.
– Я не давала вам разрешения называть меня по имени.
Золтер не меняется в лице.
– Мне не нужно твое разрешение.
– Вам не нужно ничье разрешение, – замечаю я. – Кроме разрешения Арки Благоденствия. И нет, мне не нравится праздник. Мне ничего не нравится в вашем мире. Когда я смогу увидеть Амалию?
– Хоть сейчас. Могу приказать, чтобы ее привели.
Он разворачивает меня в танце, и я вижу, что на полу, на импровизированном ложе две девушки в полупрозрачных нарядах ублажают элленари. Одна восседает у него на бедрах, и прозрачная по последней моде ткань не скрывает ничего, что происходит на глазах у всех. Впрочем, девушку это не смущает, равно как и вторую, которая просто трется о мужчину.
При мысли о том, что Амалии придется на все это смотреть, мне становится дурно. Впрочем, смотреть – это еще ладно.
– Я хочу попросить, чтобы ее вернули в наш мир. После того как Арка Благоденствия подтвердит наш союз.
– Вижу, ты делаешь выводы.
Невозможно хотеть того, кого ненавидишь. Невозможно, но метка пульсирует, взбирается по руке обжигающей дрожью, заставляющей испытывать странную жажду. Такую сильную, что я почти готова позволить ему целовать меня прямо здесь, на глазах у всех.
Если Золтер сказал правду и метка принадлежности меняет меня изнутри, что будет после ритуала? Что, если все, что творится здесь, станет для меня нормальным?!