– Разумеется.
– Коля, я должен признаться… возможно, я уже убивал людей, но только не вилами, а ножом.
Подумав, Николай спросил:
– Нож был пластмассовый?
– Да, из жесткого пластика. В мыслевизорных фильмах о древних людях я видел, что ножом можно нанести человеку страшные раны, а я был злым, как Саблезубый Человекообезьян – 5.
– Роберт, мне трудно представить тебя древним воином, – признался Николай, – но ведь ты двоих Служителей Справедливости зарезал пластмассовым ножом. Надеюсь, мы с Тимофеем успеем отбежать в сторону, когда ты по-настоящему разозлишься. Мог бы ты нас незадолго до этого момента как-то предупредить?
– Не знаю…
– Да, конечно, самим не надо ушами хлопать.
– Коля, я рассказывал Чиру о мыслевизорных сражениях, он ответил: «Мой друг, что я могу сказать? Должны мы сразу показать всю нашу храбрость и сноровку – нам не дадут переигровку!»
– Роберт, боюсь я, непривычно мне, муторно, – вдруг прошептал Николай. – Я раньше только о своей дурной голове заботился, насколько она этого заслуживала. Детей у меня нет. Обе бывшие жены – своевольные бабенки, сейчас они прекрасно без меня обходятся, да и прежде я нужен был им больше для мебели. И вдруг судьба молодых, неопытных людей от меня зависит… Братишка, уходите с Софией, пока не поздно!
– Госпожа фея тоже сказала, чтобы мы уходили, но София ответила: «Дедушка Кутузов нам завещал никаких супостатов не бояться!»
– Дедушка плохого не посоветует, – помедлив, согласился Николай, перевернулся на другой бок и вскоре тихо засопел.
На маленькой поляне, вокруг которой росли березы, отдыхал отряд Моргенфеллера. Пэр ворочался с боку на бок, но на твердой земле не удавалось найти место помягче. А вот у ефрейтора земля, похоже, была мягкой, поэтому он довольно сопел, раздувая ноздри. Всегда ему доставалось самое лучшее! Врезать бы по широкому, противному носу!
– Ефрейтор, – с ненавистью прошептал Пэр, – перестань храпеть! Вова, можно я его… Вова…
– Все спят, – ответил знакомый голос, – только ты, горемычный, не спишь, да я с тобой.
Пэр заулыбался в привычной для него манере – с застывшими глазами и по-птичьи дергая головой.
– Это ты, что ли, хромой дурачо… дедушка?
– Понятно, что я. Другие лешие здесь не водятся.
– А не врешь? – Пэр хитро прищурился.
– Пока нет.
– Покажись!
Леший высунул голову из-за дерева.
Пэр оглянулся на волка и ефрейтора.
– Ладно, спите, а я пойду вторую медаль зарабатывать!
Бесполезные маленькие существа сновали вокруг Моргенфеллера. В полусне он убивал некоторых из них, уже не пытаясь уничтожить всех, – этот мир нуждался в основательной чистке, но сначала следовало разобраться с более-менее серьезными врагами.