«Мир вашему дому», – сказал я.
Она вскочила и повернула ко мне лицо. Голова ее была замотана тряпкой – вся, кроме одного глаза, и глаз этот совсем заплыл. Она бросилась передо мною на колени.
«Спасением своей грешной души заклинаю тебя, Кормак! – вскричала женщина. – Не выдавай меня закону в этот раз! У меня там мать. Без ума, без рассудка, без зрения, без чувств, уж два года и пять месяцев сравняется в эту субботу, как она лежит. Если теперь меня схватят, она умрет от голода. Рядом не будет никого, чтоб позвать к ней священника или брата-монаха, и даже протянуть питья! Заклинаю тебя вечной любовью Иисуса Христа в небесах и Девы Марии и душой моей собственной матери, не забирай меня от этого несчастного создания!»
«Несчастное создание» было верным поименованием для этой старушки. Да и саму молодую женщину вполне справедливо можно было б назвать еще одним несчастным созданием – после того, что с нею сталось. Я повернулся к двери и сказал так: «Вчерашней ночью я возвращался домой из Корка, и какая-то женщина села на повозку рядом со мной, притворившись, будто она призрак, – спаси нас, Господи. Она сунула руку мне за пазуху и думала было забрать у меня деньги, только ей не удалось, – уж я не знаю, какое дело призраку до серебра и золота. Я схватил эту руку. Странный это был дух – с рукою из плоти и крови. Думал я задержать ее и привести с собой домой, чтобы узнать, что же она за призрак. Но она оказалась для меня слишком проворна. Рука ее выскользнула, и она спрыгнула с телеги. Колесо наехало ей на голову. С этим я ничего не смог поделать. Божьим Промыслом (хвала ему во веки веков!) она не убилась на месте, но, думаю, сей случай послужил ей достаточным наказанием на этот раз. Я не знаю ни кто она сама, ни из какой семьи. Но ежели только услышу, что она снова взялась за такие шутки, или увижу ее в деревне или на дороге, то немедля предам в руки закона». И вышел за дверь. Думаю, ни одному христианину не выпадало еще столько благословений, сколько послали мне вслед тем летним утром на восходе солнца, когда я возвращался на юг через поле из того маленького домика.
Но явился я к тебе не за этим, а вот зачем. Мне нужно тебе кое-что изложить, Диармад. Мы с Сайв подумали, что нам будет лучше провести остаток дней вместе. Как думаешь, найдется ли за мной какая-нибудь провинность, из-за которой я не мог бы стать тебе хорошим зятем, Диармад?
– Что ж, Кормак, сынок, – сказал Диармад. – Тут дело такое. Не думаю, что хоть где-нибудь в Ирландии найдется ей лучшая пара, чем ты. И сам священник сказал, когда мы только услышали первые слухи обо всем этом, что, без сомнения, это хорошая свадьба, очень хорошая, и вы непременно будете счастливы, с Божьей помощью – и с помощью всех нас, конечно же.