В это время люди короля только что сошли с коней на ярмарочном поле. Кроме собственных верховых лошадей был у них и еще один большой табун под присмотром слуг. Это были те лошади, каких полагалось вернуть людям, у которых их купили в день ярмарки, заплатив за них фальшивыми деньгами от имени короля. Местные жители собрались у ограды вокруг поля, глядя во все глаза на королевских всадников, на их шелковые плащи, шлемы, большие длинные сабли, маленькие кинжалы и вздымавшиеся длинные стройные пики, на концах которых трепетали на ветру привязанные ленточки. Но люди короля и виду не показывали, что в этом для них есть хоть что-нибудь изумительное. Их нисколечко не удивляли ни сами они, ни кто-либо вокруг.
Деревенские всё прибывали один за одним, поскольку меж ними разлеталась новость, что каждый, у кого купили коня для короля и дали за него в уплату фальшивые деньги, должен явиться в этот день на ярмарочное поле, где сможет получить свою лошадь – если узнает ее и если за него поручится еще кто-то, заслуживающий доверия. Явились все. Не стоило опасаться, что кто-нибудь придет и станет притворяться, будто потерял лошадь. Все знали друг друга более чем достаточно, и подобный финт раскрыли бы сразу. Особенно при том, что за такого уж точно никто бы не поручился. Пришел хозяин того самого жеребца, и за него поручился Шон Левша. Он был едва ли не первым, кто вернул свое. Еще прежде, чем каждому отдали его лошадь, заключили некий договор. Всякому, кто вернет себе коня, велели не покидать поле, пока не отдадут последнюю лошадь и последний человек не получит удовлетворения. Причина, по которой заключили этот уговор, была в том, что боялись ошибки в дележе, и, дабы избежать такой ошибки, всем лошадям и всем заявителям обязательно было оставаться на месте.
Все заявители заслуживали достаточно доверия, чтобы за них поручиться. Там был священник, он поручился разом за семерых. Был там и Кормак, потому что священник вышел из дому прежде, чем тот до него добрался, и пристав последовал за ним. Был там и Диармад, потому что Сайв ни на что не соглашалась, покуда он не заглянет на поле и не посмотрит на королевских всадников, на все их великолепие и бравый вид. Был там и Шенна, потому что каждый из заявителей просил сапожника поручиться именно за него – не важно, поручился ли он уже за кого-то прежде или нет.
Заявителей и поручителей позвали к капитану. Хозяин жеребца был первым. Он приметил своего коня задолго до того, как его позвали, и сразу же его узнал. Кто-то еще тоже заметил жеребца и решил, что тот – его. Когда подозвали хозяина, подскочили сразу двое.