– Его милость капитан знает, святой отец, – сказал Кормак, – что я сам нередко говорил ему об этом с тех пор, как король отдал приказ разыскать тех лошадей и вернуть бедным людям.
– Разумеется, ты говорил, Кормак, – подтвердил капитан. – Очень часто говорил, уж не бойся, что об этом забудут. Однако прежде всего нам не стоит забывать о собственных делах. Что у тебя за дело, Кормак? Надеюсь, оно не поставит нас в такое же затруднительное положение, в каком мы недавно оказались, пока Шенна не вызволил нас оттуда.
– Об этом и речь, Кормак, – сказал священник. – Что за вопрос ты хочешь решить?
– Я приходил к твоему дому, святой отец, чтоб поговорить с тобой о моем деле. Но ты ушел раньше. Мне сказали, ты отправился сюда, и я последовал за твоим преподобием.
– Это очень хорошо, – сказал священник. – Теперь мы все собрались. Чего же ты хочешь, Кормак?
– Да вот, святой отец, – сказал Кормак. – Пристало мне сделать небольшую перемену на жизненном пути[34].
– Перемену на жизненном пути, – повторил священник, весьма удивившись. – Надеюсь, Кормак, ты не думаешь бросить обязанности пристава?
– Полноте, святой отец, – сказал Кормак, – я уверен, ты прекрасно знаешь, что я не собираюсь бросать обязанности пристава. Но твое преподобие гораздо шутить. Вот и теперь тебе угодно немного посмеяться надо мной, особенно раз я так редко даю для этого возможность.
– Честно сказать, Кормак, – сказал священник, улыбаясь, – здесь вовсе не над чем шутить и смеяться. Ты называешь это «небольшой переменой», а мне кажется, что перемена эта очень велика. Но будь она велика или мала, одно только верно. Если жена предназначена мужу своему для помощи и поддержки, не думаю, что где-нибудь найдется еще человек, какому его жена будет такой помощью и поддержкой, какой станет Сайв тебе, когда ты на ней женишься.
– Благослови меня своей рукою, отче, – сказал Кормак, – в шутку или всерьез ты это говоришь, тебе пристало говорить истину. Так когда же будет удобно твоему преподобию прийти и связать нас узами брака?
– В любое время, какое будет удобней тебе самому, Кормак, – ответил священник.
Время было назначено. Прежде чем люди короля покинули поселок, их оповестили, что день назначен – и что именно это за день. Приехавши домой, они рассказали об этом королю. Король без промедления направил гонца с подношением вина к празднику и с кольцом для Сайв. Гонец основательно поторопился. Он успел как раз к утру свадьбы, проведя в дороге целую неделю – и днем и ночью. Были у него и лошадь, и повозка, а в ней – изрядно всякого груза. Стояла в повозке корзина, прекрасная большая корзина, плетенная из белых прутьев, до краев наполненная бутылями с вином. И было в ней, думается, сто дюжин бутылей вина. Может, было и больше, но меньше уж точно не было. Вокруг каждой бутылки вдосталь соломы, чтобы ничего не побилось. Ни одна бутыль не пострадала, и ни единой гонец не открыл. Правда не открыл. А ему и нужды не было. У него имелось предостаточно еды и вдобавок самых разных напитков. Кроме корзины с бутылями, вез он в повозке огромную бочку вина. И было в той бочке не менее ста двадцати галлонов. Уж я вам скажу, лошади мало не показалось.