- В этом можете не сомневаться, - отрезал я. – Я подпишу официальное объявление, где все это будет подтверждено. А теперь, - продолжил я, прежде чем Монфор успела поставить на повестку следующее столь же бессмысленное дело, - я хотел бы вернуться к тому важному вопросу, который мы обсуждали на предыдущем заседании. Советник Трефехт, как продвигается расследование по нелегальной торговле в секторе Росала?
- Лорд-губернатор, прошло только два дня, - сказала она, словно объясняя простейшую вещь непонятливому ребенку. – И эта проблема лишь недавно привлекла наше внимание. Я полагаю, мы должны проявить терпение.
- Нельзя проявлять терпение к измене и коррупции, - заявил я. – И я не намерен их терпеть.
- Мы, конечно, можем действовать на основании того, что нам известно, - сказала Трефехт. – Можем провести демонстрацию силы.
- Отличная идея, - кивнул я, и возвысив голос, приказал:
- Арбитратор, можете приступать!
Двери в зал Внутреннего совета распахнулись, и вошел Штаваак, сопровождаемый двумя бойцами Адептус Арбитрес. Зандер, вздрогнув, проснулся. Монфор выглядела по-настоящему испуганной.
- Лорд-губернатор… - начала она.
- Нет, - ответил я.
Арбитры подошли к Трефехт. Она вскочила в смятении, вся ее властность исчезла.
- Марианна Трефехт, - объявил Штаваак. – Вы арестованы по обвинению в измене и саботаже военных усилий Империума.
- Это просто смешно… - сумела произнести она.
- У вас будет еще много времени, чтобы рассказать нам, насколько это смешно, - сказал Штаваак.
Арбитры надели на нее наручники и вывели из зала. Штаваак, проходя мимо меня, кивнул. Мы оба подумали об одном и том же.
«Вот мы и начали».
Я объявил о завершении заседания. Поднявшись со своего трона, я встретил молчанием растерянные и испуганные возгласы советников. Из моих врагов молчала только Монфор. Она сумела восстановить контроль над собой, и теперь переводила взгляд то на меня, то на своих креатур. Теперь я не рассматривал других советников иначе. Они не просто были ее союзниками. Они не действовали без ее одобрения. Своими возмущенными криками они лишь проявляли слабость. Это был вой страха и бессильной злобы. Они ничего не могли сделать, чтобы помешать происходящему, когда одну из них арестовали – и это приводило их в ярость. Но Монфор лишь наблюдала. Я видел такое выражение лица и раньше. Я видел его на лицах моих лучших офицеров, способных составлять самые смертоносные планы, когда мы разрабатывали стратегию очередного наступления.
Монфор ушла, не сказав ни слова, и ее уход стал сигналом для остальных прекратить бесполезную болтовню и следовать за ней. Они бросились к выходу. Монфор безмолвно вышла из зала, словно серая тень с тростью.