— Привет, — я сглотнул, но проклятый узел переполнявших чувств всё ещё душил меня.
Она повернула голову к открытой двери. На её лице появилась хмурость. — Сколько времени?
— Ещё рано. Солнце только взошло, — я положил руку по другую сторону от её бедра.
— Ммм.
— Я не хотел тебя будить, — и это была правда. — Тебе следует ещё поспать.
Подняв руки над головой, она вытянула своё прекрасное тело, выгнула спину и устроила мне дьявольское шоу. Её грудь выпятилась вперёд, розовые, идеальные возвышенности. Джози прикусила пухлую нижнюю губу. Простыня соскользнула, обнажая живот. Там была огромная… выпуклость, округлость, от чего у меня перехватило дыхание, в самом лучшем смысле. Не было никаких шрамов от нападения Энио. Не было ничего, кроме метки Аполлона.
— Ты пялишься на меня, — сказала она.
Я всегда пялился на неё.
Особенно, когда она была голой и носила нашего ребёнка. Ничего не мог с собой сделать.
Когда я не ответил, она опустила руки. Следы сонливости исчезли. Её брови нахмурились, и затем она приподнялась на локте и накрыла ладонью мою щеку. — Ты в порядке?
— Да, — хрипло ответил я.
Её взгляд изучал меня. — Уверен?
— Да, — я накрыл её руку своей. — Я просто… думаю обо всём.
Она вскинула одну бровь и села. Волосы рассыпались по плечам. — Есть многое, над чем надо подумать.
Опустив наши сцепленные руки, я поцеловал её в центр ладони и прижал её руку к своей груди, прямо над сердцем.
— Почему ты проснулся? — она по-прежнему взглядом изучала меня. — Поговори со мной, Сет.
— Пустяки. Всё хорошо.
— Серьёзно?
— Да. Просто… — я поймал прядь её волос и нежно потянул. — Мне дьявольски повезло. Я не могу перестать думать об этом.
Она замолчала на мгновение. — Думаешь, это было везение?
— Не знаю, — честно ответил я.
— Нам обоим повезло, — она придвинулась ближе. — Но не только удача привела нас сюда. Думаю, мы чертовски тяжело работали над этим. Мы оба сражались за это.
Это было так.
У нас были доказывающие это шрамы, не на коже.
— И нам оказали помощь. Огромную, — продолжила она, положив другую руку мне на бедро. — И мой отец…
Было трудно думать об Аполлоне. Я отчасти всё ещё испытывал иррациональное раздражение, просто слыша его имя, но с другой стороны я скучал по тому сукиному сыну, который появлялся и исчезал без предупреждения. Но то, что он сделал для Джози и нашего ребёнка, я никогда не смогу забыть. — Да, он очень нам помог, верно?
Она кивнула, и мне ненавистно было видеть печаль, которая появилась на её лице. Я передал ей сообщение Аполлона, как только она вспомнила, что случилось. Было тяжело смотреть, как она осознает жертву, принесённую Аполлоном. Он отдал свою божественную суть ради неё и нашего ребёнка, и насколько мы могли судить, свою жизнь тоже.